(О ЗАВОЕВАНИИ РОССИЙСКОГО ЗРИТЕЛЯ)
"У нас было очень много попыток завоевать российского зрителя. В 2002 году я даже подписала контракт с крупной московской компанией. Поставили в ротацию песню "Зеркала" — танцевальный трек. Мы летали в Америку, записывали. Все было здорово. Потом должен был быть второй шаг — совместная песня с Игорем Крутым, но Игорь Яковлевич тогда заболел, перенес сложную операцию, и его не было полгода в России. И когда я приезжала в Москву, то возникала странная ситуация — вроде бы и есть хороший артист, а что с ним делать — никто не знает. В то время я еще сама не сочиняла музыку, а найти новые песни, чтобы они были ударными, было не так легко. Время шло, я понимала, что из Москвы скорее всего никаких ответов не дождусь, и начала работать с нашими, украинскими авторами. Выпустила альбом. Он стал золотым, очень успешным. Появилось много концертов. Я стала "Лучшей певицей", заслуженной артисткой Украины, перебывала в самых разных номинациях — и как "Самая сексуальная", и как "Самая красивая". Все это мне льстило. А от добра, как говорят, добра не ищут. Я поняла, что и на Украине хорошо и неплохо кормят. И успокоилась. Решила для себя, что, если мне и суждено когда-нибудь добраться до Москвы и стать популярной в том регионе, то оно само собой и случится. Я верю в судьбу, в знаки. Значит, что-то меня не пускало, время мое здесь еще не пришло… Был ведь еще один сюжет — с Костей Меладзе, нашим замечательным композитором. Мы записали дуэт с Валерием Меладзе, готовы были выехать на гастроли, но тут возникла заминка. И Костя мне говорит: знаешь, Каролина, все очень сложно, новую артистку в России не ждут с распростертыми объятиями. Короче, я поняла так, что нужны большие деньги, чтобы пробить эту стену".
(О ЗНАКОМСТВЕ С КИРКОРОВЫМ)
"Мы дружим давно. Познакомились на съемках мюзикла "Фигаро". У меня был день рождения. Я его пригласила. Сначала зашел большой букет, а потом из-за букета появились его голова и Данилко. Они вдвоем пришли меня поздравить. Когда мы начали разговаривать, я открыла для себя совершенно другого человека, с которым, оказывается, очень интересно общаться".
(О СЦЕНИЧЕСКОМ ОБРАЗЕ КИРКОРОВА)
"Не то чтобы ужасный или плохой, но другой. Агрессивный, эпатажный. Не подумаешь, что с таким человеком можно вести душевные, доверительные беседы. А в жизни он — дружелюбный".
(ПОЧЕМУ НЕ СРАЗУ СОГЛАСИЛАСЬ НА ПЕСНЮ КИРКОРОВА)
"Дело в том, что у меня уже было несколько песен, в том числе те, которые написала я. А мои песни стали хитами в Украине, их поет вся страна. У меня, естественно, есть собственные творческие амбиции. Мои сомнения окончательно развеялись только в Греции, куда мы поехали записываться по настоянию Филиппа. Он даже взял все расходы по записи на себя, но с одним условием — ехать в Грецию, где студия, вся его греческая команда, продюсеры, звукоинженеры. И когда я встала перед микрофоном и начала петь эту "Shady Lady", сразу возникло ощущение, что песня, как одежка, выкраивается прямо под тебя. Я, конечно, адаптировала многое — и тональность, и вокальные партии, и аранжировки, и какие-то ходы. И все как-то здорово зазвучало. Все вокруг тоже пищали и кричали от восторга — я имею в виду греческих друзей Филиппа. Моим музыкантам и фан-клубу больше нравилась, конечно, моя песня. И развернулись страшные споры. Но я сказала — давайте дождемся окончательного результата, сведенную фонограмму, тем более что я многое во время записи переделала. И вот когда появилась запись (а она была с первоначальным вариантом как небо и земля), мои сомнения прошли. Я сказала: да, я хочу петь эту песню. Для меня это было что-то новое, что я не пела прежде. Стиль, звук, диско, новые технологии в аранжировках, манера подачи... На Украине я обычно пою поп-рок, и у нас, конечно, невозможно сделать такую качественную ультрасовременную запись. В Греции как-то по-другому видят музыку, они дальше ушли".
(О СВОЕМ ИМИДЖЕ)
"Я думаю, что нужно сходить на мой концерт, чтобы понять, кто я все-таки. Я могу спеть и драматично глубоко, и субтоном, и в третьей октаве, если это надо. Слава богу, мой инструмент — голос — позволяет мне это делать. Могу, конечно, побыть и поп-дивой, но не только. Для меня это — одна из красок, эксперимент".
(ПЛАНИРУЕТ ЛИ ЗАВОЕВАТЬ РОССИЙСКУЮ СЦЕНУ ПОСЛЕ "ЕВРОВИДЕНИЯ")
"Абсолютно я об этом сейчас не думаю. Каждый человек в этом мире — мессиджер. Он несет послание. Бог дал мне голос, с помощью которого я несу свой мессидж, самовыражаюсь, стараюсь быть позитивной. Я — на своем месте и понимаю это четко. А все остальное — лишь провидение. У Макаревича есть чудесные слова: "Не нужно прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше мир прогнется под нас". У меня сейчас иная задача — хорошо спеть на "Евровидении", произвести впечатление, чтобы люди говорили, что она больше, чем этот конкурс".
(О РЕАКЦИИ УКРАИНЦЕВ НА ЕЕ РАБОТУ С КИРКОРОВЫМ)
"Очень жаркие споры, обсуждения идут. И как, и что? Есть даже такая тема — как повлияет на меня карма Филиппа Киркорова? У него же есть определенный опыт на "Евровидении", он и сам там пел, и других возил, и столько лет, а все никак не может победить. И вот не приклеится ли ко мне эта негативная карма — волнуются люди. Я говорю: ребята, успокойтесь, у меня своя судьба и своя карма".
("Московский комсомолец", 18.04.08)