(О ВЛИЯНИИ РАЙМОНДА ПАУЛСА НА ЕЕ КАРЬЕРУ)
"Если говорить глобально, то, конечно, что-то свыше распорядилось судьбой. Да, меня и прежде знали в Советском Союзе многие известные люди, певцы и актеры с именами, хотя я выступала в зале "Юрас перле", который вмещал всего сто человек. Сейчас смешно вспоминать, как я отбивалась от съемок в новогоднем "Огоньке", где должен был быть номер с "Мухоморами". Говорила, что у меня репетиции в Юрмале. Я чувствовала свою известность и ответственность перед зрителями. Но, бесспорно, именно после творческих вечеров Раймонда Паулса в Москве, после того, как я спела песни на его замечательную музыку, меня узнала широкая аудитория".
(ЧТО ОНА ЕЩЕ НЕ СДЕЛАЛА В ЖИЗНИ)
"Говорить, что ты уже все сделала, всегда сложно. Может, сейчас мне кажется, что да, все состоялось. А еще через 10 лет я подумаю: какой все же я была глупой. Диплом за школу жизни мы ведь получим в конце, и никто не знает, когда это будет и в чем ты действительно должен был состояться, что было самым главным. Осуществиться — не значит сделать карьеру. Речь у Меня в первую очередь идет о духовности: кто ты и зачем пришел в этот мир…"
(О СЧАСТЬЕ)
"Это замечательно, когда он рядом, и понимаешь, как было прекрасно, только когда его теряешь. Но это, как мне кажется, очень эгоистичное отношение. Да, когда милый рядом, это прекрасно, но в то же время может быть какое-то горе в семье или в мире, что не даст тебе чувствовать себя счастливой… Вот когда я в первый раз увидела фотографии, как убивают тюленей, я и о милом, и обо всем забыла… То, когда ты лично был счастлив, можно понять лишь спустя годы".
(МНОГО ЛИ ДЕЛАЛА ДОБРА)
"Помните: любая инициатива наказуема? В этом что-то есть, конечно. Но если ты делаешь хорошее людям, то ты ведь не ждешь обратной реакции. Это уже не важно. У тебя был порыв сердца: ты сделал, и — все, и забыл. Если у меня сейчас спросят, а что вы сделали доброго, то я ведь не стану предъявлять список добрых дел. Я не веду такого учета. И это нормально. И количества своих благотворительных концертов я тоже не назову. Кто-то, может, собирает подобную документацию, чтобы потом предъявить куда следует: давайте, мол, мне орден Славы — вот вам реестр моих добрых дел. А у меня нет ничего! Мне не надо ни медалей, ни каких-то других знаков отличия".
(О ПЛАСТИЧЕСКОЙ ХИРУРГИИ)
"Ни в коем случае никого не осуждаю. Если человека что-то не устраивает в его внешности, и ему это портит настроение, то почему бы и нет? Я же пока не готова на пластику, мне кажется, что у меня и так все хорошо…"
(ОБ УХОДЕ АЛЛЫ ПУГАЧЕВОЙ СО СЦЕНЫ)
"Люди, которые однажды попали в "лапы" сцены, могут 300 раз искренне говорить, что уходят, что все, пора… Но это будет неправда. И не потому, что Алла захотела ввести всех в заблуждение, просто сцена ее не отпустит".
(КОГДА САМА СОБИРАЕТСЯ УЙТИ СО СЦЕНЫ)
"Как-то сидела с Людмилой Гурченко в одной гримерке, говорили про работу, про то, про сЈ… Не обращаясь к ней напрямую, я вдруг заметила: наверное, когда-то наступит момент, когда надо уходить, как почувствовать его? Она мне: "Лайма, не хочу даже слышать эти слова, потому что знаю — ты умрешь на сцене…"
("Собеседник", 07.04.09)