Пресс-показ альманаха "Токио!" ("Tokyo!", Франция, 2008, режиссеры — Мишель Гондри, Леос Каракс, Бонг Чжун Хо) состоялся 22 апреля в кинотеатре "Октябрь".
На волне успеха концептуального сборника короткометражек "Париж, я люблю тебя" появилось и это, весьма своеобразное, признание в любви японской столице. Среди авторов — не чуждый сюрреализма клипмейкер и автор "Вечного сияния чистого разума" и "Науки сна" Мишель Гондри, "анфан террибль" французского кино Леос Каракс, не выпустивший ни одного фильма за последние девять лет (но отыгравшийся за долгое молчание своей новеллой "Дерьмо") и несколько неожиданно смотрящийся в этой компании корейский режиссер Бонг Чжун Хо ("Хост", "Воспоминания об убийстве").
"Дизайн интерьера". Сентиментальная зарисовка Мишеля Гондри начинается как обычная история, которая могла бы произойти с кем угодно, особенно в мегаполисе. Обычная японская пара (ну ладно, не совсем обычная - парень мнит себя кинорежиссером и снимает претенциозный артхаус с названием "Сад деградации") приезжает в Токио. Они ищут работу и квартиру, тем временем "вписываясь" в крохотную однушку их общей подруги. Проходит время, юноша устраивается клеить коробки, а девушка — "без амбиций и мечты" - бродит по Токио и вырезает из журналов коллажи. Однажды ей надоедает эта странная и бесполезная жизнь, и она превращается в стул, чтобы почувствовать себя счастливой, будучи частью интерьера.
"Дерьмо" Леоса Каракса — грандиозная провокация с намеком на автобиографичность. Загадочное создание в грязном зеленом смокинге — Мистер Дерьмо в исполнении Дени Лавана — с бельмом на глазу, передвигаясь как пародия на Чарли Чаплина, сеет панику на улицах Токио: то окурок кинет в коляску с младенцем, то японскую школьницу лизнет, а то и вовсе беспорядочно, как сеятель — пшеницу, расшвыряет килограмм десять лимонок. Живет "Тварь из коллектора", как прозвали его журналисты, в канализации, питается исключительно деньгами и хризантемами ("эти цветы — символ императорской Японии") и говорит на непонятном языке, который, кроме него, могут понять еще два человека во всем мире. Один из этих людей — адвокат Воланд (Каракс, как видите, не слишком высокого мнения о служителях Фемиды), до конца пытающийся защитить подсудимого, которому грозит смертная казнь. Интересно, что сам режиссер думает об этом персонаже: "Я мог бы снять почти такое же кино в любом большом богатом городе мира. Но по контракту я должен был сделать короткометражку в Токио. Надеюсь скоро снять "Дерьмо в США", художественный фильм по мотивам "Красавицы и чудовища", в котором главный герой встречает женщину. Интересно было бы сделать "Дерьмо в Москве", ведь Россия сегодня, по меньшей мере, столь же националистическая и расистская страна, как Япония. Мы бы увидели, как Дерьмо сеет хаос и разрушение в кварталах российских нуворишей и становится объектом восхищения и отвращения молодых неофашистов".
"Токиотрясение" (или "Дрожащий Токио") рассказывает об отчуждении — о так называемом хикикомори, достигшем крайней степени мизантропии агорафобе. Он уже более десяти лет сидит дома, заказывает пиццу по телефону, наблюдает за движением солнечного луча, читает и методично складирует коробки из-под пиццы у стены. Однажды он влюбляется в девушку-разносчицу пиццы, у которой на коже вытатуированы кнопки с надписями "Боль", "Страх", "Ненависть", "Любовь", "Кома". Сам режиссер считает свою работу "странной любовной историей". Еще бы не странная — хай-тек-мегаполис Токио выглядит в ней скоплением увитых плющом двухэтажек, а на улицах пустыннее, чем в "Я - легенде".
Денис Шлянцев, InterMedia