(ОБ ОТЪЕЗДЕ ИЗ РОССИИ)
"Два с половиной года назад из России я уезжал в шоке. До сих пор не понимаю, как в такой цивилизованной стране, в центре столицы, со мной могла произойти эта жуткая история. Лежа с простреленной ногой, я кричал охраннику: "Звони Морелле, пусть ни в коем случае никому не открывает двери!" Скорая привезла меня в "Склиф", мне сделали две операции — одну за другой. Через 25 дней ночью, соблюдая строгую секретность, я покинул больницу и перебрался в Подмосковье — на дачу к другу. Возле моей палаты еще не один день продолжала стоять охрана, как если бы я оставался на месте. А о том, где я находился на самом деле, знали только мои самые близкие люди и врач. За день до вылета Морелла и ее мама в окружении охраны съездили в нашу квартиру, взяли ценные вещи. Я забрал из банковской ячейки сбережения. Передвигаться самому у меня не получалось. Уезжать было так обидно, так больно, что, сидя в инвалидной коляске в VIP-зале аэропорта "Шереметьево-2", я неожиданно для себя расплакался. Мне надо было еще осознать, что же все-таки произошло. Но тогда еще не предполагал, что улетаю из России насовсем. Признаюсь: я не в курсе, кто в меня стрелял, почему и найдены ли виновные. Для меня это прошлое, которое я хочу забыть и больше никогда к этому не возвращаться".
(О ПЕРВЫХ МЕСЯЦАХ В НЬЮ-ЙОРКЕ)
"Сейчас первые полгода жизни в Нью-Йорке я вспоминаю как страшный сон. Я не мог работать. С утра до вечера записывался на консультации к разным врачам, ездил на прием. Многие специалисты предрекали, что вряд ли смогу ходить так же легко, как раньше. Меня страшно угнетало и то, что я ничего не зарабатывал — только тратил. Медицинской страховки у меня не было, за каждый визит к врачу надо было платить. В конце ноября мне сделали операцию по пересадке нерва. Дорогостоящую и с болезненными последствиями. Целых восемь месяцев после нее я сидел на обезболивающих таблетках. Их хватало минут на сорок, а потом боль возвращалась. Я не мог спать по ночам, не мог спокойно жить: все было заполнено ожиданием этой боли и борьбой с ней. Со временем даже успел к ней привыкнуть. Она и теперь еще появляется. Зато через полгода после операции я уже хорошо передвигался — правда, с палочкой. К тому времени мы окончательно решили остаться жить в Америке. В марте 2007 года, чтобы распродать имущество, я на несколько дней прилетел в Москву. Обе квартиры продал дешевле, чем они стоили на самом деле, зато быстро. За полцены ушел и офис на проспекте Мира, купленный за несколько месяцев до инцидента. И три машины — BMW X5, Lexus RX300 и отремонтированный после стрельбы Range Rover. Продал все, что было можно, закрыл дела, распустил охрану и всю свою творческую команду — 35 человек, с которыми проработал много лет".
(О ТРУДНОСТЯХ ЖИЗНИ В АМЕРИКЕ)
"В Америке надо было начинать жизнь заново. В Нью-Йорке мне тяжелее всего было оказаться без друзей и знакомых. Морелле хорошо там, где мы вместе. Она неплохо себя чувствовала и в России. Конечно, в Нью-Йорке она дома: здесь рядом не только я, но и ее родители, и брат. Морелла стала моей и правой и левой рукой, помогала изучать город, налаживать какие-то связи. Но должен сказать, что привыкать к России мне было куда тяжелее. Я приехал в Москву в 1996 году и вообще не говорил по-русски. А ведь чтобы тебя хорошо понимали, надо изучить язык процентов на семьдесят пять. В Штаты я уже приехал с готовым английским. А поскольку женат на гражданке США, мне сразу дали грин-карту (вид на жительство). И тем не менее я до сих пор остаюсь гражданином России. Это удобно. Например, я часто бываю в Израиле, куда как россиянин могу ездить без визы".
(О ДОЧЕРИ)
"Дочь у нас родилась 27 декабря 2006 года. Я тогда только-только начал более-менее ходить. Во время родов был в больнице. Но в родильное отделение не зашел: испугался. Так что рядом с Мореллой была ее мама. Назвать дочку Эмануэллой мы решили еще за 2-3 недели до ее рождения. Я тогда сказал жене, что хотел бы выбрать имя, связанное с Богом. Эмануэлла — библейское имя, которое означает "Бог с нами", — понравилось и ей и мне. А он действительно был с нами, если помог мне выжить и встать на ноги, а жене — доносить дочь. Когда малышка родилась, я никак не мог осознать, что стал папой. Было так непривычно. И ребенок — маленький, хрупкий, что даже страшно взять на руки... Я долго к ней привыкал. Хотя признаюсь, что так и не научился менять подгузники, кормить, переодевать. Зато сейчас, когда ей уже два года, мы с ней разговариваем как друзья и прекрасно друг друга понимаем. Мы вместе и поем. Когда Эмануэлла была совсем маленькой, Морелла перед сном ставила ей мои песни. И теперь она знает практически весь репертуар наизусть. Одна из ее самых любимых песен — "Знаю".
(О ТОМ, ЧЕМ ЗАНИМАЕТСЯ В АМЕРИКЕ)
"После того как продал все в Москве, я купил в Нью-Йорке квартиру для мамы и помещение, где оборудовал себе студию. Все это в одном районе. Параллельно создал три компании: одна — музыкальная (диски, концерты, гастроли), вторая — ресторан, а третью — AD Production — мы сейчас открываем с американским другом Дэвидом Джанком. Дэвид восемь лет был президентом Universal Music Russia, а сейчас он работает в Лос-Анджелесе. Мы будем помогать молодым и уже известным артистам искать и записывать новые песни. Я могу сказать с уверенностью: здесь открыть свой бизнес намного проще, нежели в России. И дела в Америке у меня пошли на удивление удачно. Ресторан, который я назвал Heaven ("Небеса"), работает уже полгода. Дизайн и концепция заведения полностью придуманы мною. Интерьер выдержан в греко-римском стиле. У меня три зала: много гранита, натурального камня, пол из оникса, бразильский фиолетовый паркет, есть аквариум, водопад, сцена для выступлений..."
(О ПЕРСПЕКТИВАХ ВОЗВРАЩЕНИЯ В РОССИЮ)
"В этом году я собираюсь устроить свое официальное возвращение в Россию. Предложений оттуда уже достаточно, и если завтра я дам добро, то гарантированы уже 150 концертов. Но для начала мне нужно организовать сольный концерт в Москве. Надо все хорошо продумать, подготовить. Да, я бы хотел вернуться в Россию. Для меня Москва родная, там мои друзья, коллеги, знакомые, я прожил там 11 лет. Но перевозить туда семью не буду. Для жизни этот город опасный и неспокойный. Законы не работают. И в этом, как я успел убедиться, кардинальное отличие России от США".
(О БУДУЩЕМ АЛЬБОМЕ)
"Завтра я лечу в город Нэшвилл, где буду записывать англоязычный альбом в стиле госпел. Это церковные песнопения в современной аранжировке. Кто бы что ни говорил, но на попсовый рынок в Америке пробиться очень тяжело, поэтому я даже и не пытался это делать. В стиле рэпопопс я недавно записал сингл в дуэте с Потапом из группы "Потап и Настя Каменских". Он прилетал ко мне сюда в Нью-Йорк. Это песня про американского президента Барака Обаму. Довольно веселая и позитивная, думаю, она станет хитом. Там такие слова: "Я Авраам, он Авраам, мы не верим словам, освободи нас от этой туфты, докажи, что бывает USA без войны". Слова написал Анатолий Ядров, талантливый русский автор, который живет в Нью-Йорке. Мы с ним уже давно работаем. Эта песня войдет в мой новый русскоязычный альбом. Правда, когда он выйдет, я точно сказать пока не могу".
("Теленеделя", 05.05.09)