Анна Седокова: "Красавицей я стала благодаря Константину Меладзе"

(О ГЛАВНЫХ ВЕХАХ В ЖИЗНИ)
"Есть несколько событий в жизни, которые я могу назвать вехами: рождение дочки, встреча с моим любимым Максимом, предшествующее этой встрече замужество, то, что я стала певицей и написала книгу... Но самая первая веха, точка отсчета — день, когда от нас с мамой ушел отец. Это событие кардинальным образом изменило всю мою жизнь. Будь отец с нами, я наверняка не совершила бы множества поступков, которые очень больно мне отозвались. Я мерила бы мужчин совсем другой меркой и не относилась бы к ним с таким недоверием. Очень долго я была абсолютно категоричной в отношениях с противоположным полом. Стоило уличить человека даже в самой маленькой неправде — и я уже вычеркивала его из своей жизни. Потому что заранее подозревала, что так и будет. Заранее не верила. Так произошло и с моим бывшим мужем Валиком Белькевичем. Я не давала шанса оправдаться. С детства у меня в голове сидело: все мужчины лгут, все мужчины уходят... Я ожидала от них только худшего. А как известно, мысли имеют свойство материализоваться".
(О ЮНОШЕСКИХ РОМАНАХ)
"У меня совершенно отсутствует подростковый период первых свиданий, увлечений и романов, потому что в четырнадцать лет я четко поняла: надо работать, иначе мама (она к тому времени уже просто не могла трудиться так же много, как раньше) и брат не выживут. Все мои мысли были направлены на то, как помочь семье. Даже поступив в институт, я не ходила на посиделки, которые устраивались в группе, — все время работала. Возможно, я вошла во взрослый мир неподготовленной именно потому, что у меня не было романов в юности".
(О СВОЕЙ ВНЕШНОСТИ В ПОДРОСТКОВОМ ВОЗРАСТЕ)
"Я была абсолютно неяркая. Подростком не представляла никакого интереса для мужчин. Мне никогда не присылали любовных записок, на танцах меня не приглашали... Я долго ходила с двумя косичками. Да еще ко всему прочему была отличницей, "училкиной дочкой". Во мне не было ничего, что могло зацепить мальчишек. Та привлекательность, которая есть сейчас, — это абсолютная наработка. Я от начала и до конца сделала себя сама. Мой портрет в юности — это кудряшки и огромные глаза. Такой искренний наив. Наверное, благодаря ему меня и взяли в модельное агентство. Это была моя первая работа, не считая заработков в ансамбле, с которым я объездила всю Украину. Но там платили гроши. Все модели были высокими, я со своим ростом 170 сантиметров оказалась самой маленькой. К тому же все девочки как одна худышки, у них ребра торчали, я на их фоне выглядела полненькой. Меня спасали только длинные кудрявые волосы и то, что меня любит камера".
(О СВОЕЙ РАБОТЕ В НОЧНОМ КЛУБЕ)
"Клуб располагался достаточно далеко от центра города, добираться надо было на перекладных. Но это меня не смущало: не важно, что потрачу час на дорогу, главное — у меня будет работа! В клубе сказали: "Вы нам подходите. Будете вести "Мужской день". Что такое "Мужской день", я понятия не имела. Главное — пообещали платить двадцать пять долларов за ночь! Я тут же представила, сколько всего можно купить домой, и у меня просто дух захватило. Роль у меня там была презабавная. Руководство доверило мне вести "Мужской день", наверное, для того, чтобы я работала на контрасте со стриптизерами. Публике очень нравилось, когда появлялась девчонка с кудряшками и звонким голосом объявляла: "А сейчас встречайте! На эту сцену выходит развратник Эммануил!" Или: "Прошу внимания! Великий Викинг!" Некоторые в зале просто умирали со смеху — думали, я начинающая артистка юмористического жанра... Домой приходилось возвращаться в четыре утра. Сейчас, когда вспоминаю то время, не верится, что мне удалось выйти целой и невредимой из всех передряг. В клубе собирался такой отвязный народ, но меня никто не обижал. Наверное, мой ангел-хранитель очень сильный. Впрочем, забот я ему доставляла предостаточно. Представьте только: молоденькая девчонка ночью вызывает такси и просит отвезти ее в другой конец города. Ехать надо сорок минут, а в машине тепло, и тут же начинает клонить в сон. Помню, каждый раз уговаривала себя: только не засни, только не засни. Я ужасно боялась, что задремлю и водитель отвезет меня черт знает куда. Таращила глаза из последних сил..."
(О РАБОТЕ НА ТЕЛЕВИДЕНИИ)
"В ночном клубе я проработала недолго — ушла ведущей на музыкальный канал. А вскоре уже другой канал предложил мне стать у руля утреннего шоу. Утренние программы на телевидении — это каторжный труд. Каждый день приходится вставать в четыре утра, чтобы к пяти успеть на работу. До десяти часов ты должна быть бодрой и жизнерадостной. Но в ту минуту, как заканчивается эфир, кажется, будто кто-то переключает тумблер и внутри тебя — потому что сразу же вырубаешься. Такое ощущение, что не сможешь подняться с кресла. Мысль одна: лишь бы добраться до кровати. И как только это происходит — отключаешься уже до конца дня. Солнца я в то время не видела совершенно. Жила исключительно ночью. Когда закончился мой испытательный срок в программе, меня пригласили к руководству и поинтересовались, сколько я хочу получать. Я собралась с духом и выпалила: "Триста долларов!" В ответ хмыкнули: "Только двести пятьдесят". Господи, я тогда думала, что стала миллионершей! Правда, с небес на землю меня вернул коллега, с которым мы вместе вели эфир: "А я попросил полторы тысячи. Стану я тут корячиться за три копейки..." — "И что, согласились?!" — "А куда они денутся..." В тот момент я почувствовала себе законченной, беспросветной дурой..."
(КАК ПОПАЛА НА СЦЕНУ)
"Совершенно случайно. Но, видимо, внутри я уже была готова к переменам. Научилась правильно держаться, подчеркивать свои достоинства и скрывать недостатки. Без этого в "ВИА Гру" меня никогда не приняли бы… Просто однажды я встала перед зеркалом, посмотрела на себя и сказала: "У тебя красивые кудри, милая улыбка и симпатичный подтянутый животик" — никаких других достоинств в своей внешности я не увидела. На тот момент как женщина я еще не сформировалась: ни груди, ни попы не было. Ну нет и нет. Значит, надо обходиться тем, что есть. Стала распускать волосы, приучила себя чаще улыбаться, носила короткие свитерки и кофточки — это мне шло. Я тогда ходила на все кастинги. Иногда там собиралось по пятьсот человек. Как-то давным-давно проходила даже кастинг в группу Hi-Fi. Не прошла... Помню, купила в магазине нитки, связала себе топик и пошла в нем на очередной кастинг. Голый живот, копна волос и большое желание петь... Продюсеры слушали меня очень внимательно. И — мой мозг отказывался в это верить — отдали мне предпочтение перед всеми другими претендентками! Я ликовала. Неужели в жизни все-таки случаются истории, похожие на сказки?! Но сказка очень быстро закончилась: как выбрали, так и забыли. Я была еще слишком юной и неопытной, чтобы стать солисткой "ВИА Гры". Мое время еще не пришло. Попасть в группу удалось только со второй попытки. Я тогда ушла с телевидения и решила напомнить о себе продюсерам группы. Шансов, что меня помнят, было немного. Но попытка — не пытка. И вот тогда, после второй встречи, меня наконец взяли в группу".
(О ЗВЕЗДНОЙ БОЛЕЗНИ)
"Популярность на самом деле была невероятная. Я даже не представляла себе, что такое бывает. Но звездной болезни у меня не случилось. Я переболела ею гораздо раньше — когда снялась в клипе одной молодежной украинской группы. Видео длилось минуты три, я появлялась в кадре секунды на полторы — проходила на заднем плане у солиста. Но когда ролик запустили в телеэфир и я увидела тень, проскользнувшую на заднике, в которой узнала себя, у меня просто началось головокружение от успеха! Я была уверена, что теперь меня знает вся страна. Популярность, которую я пережила в "ВИА Гре", не шла ни в какое сравнение с тем первым завораживающим ощущением абсолютного триумфа".
(О КОНСТАНТИНЕ МЕЛАДЗЕ)
"Красавицами мы стали благодаря Константину Меладзе. Он лепил нас, как Пигмалион: подбирал платья, макияж, прически, даже высоту каблуков. Константину я доверяла беззаветно. Он стал для меня отцом, учителем — всем на свете! Тем большим ударом оказалось то, что он меня забыл сразу после того, как я, забеременев, ушла из группы. Мы были одной семьей — и вдруг я перестала существовать... Знаете, брак с Валиком дал мне несколько серьезных уроков. Я поняла, для чего бог провел меня через это испытание. Чтобы я родила дочку. Чтобы когда встречу свою половинку, сумела это понять. Но вот в случае с "ВИА Грой" я так и не разобралась до конца, для чего мне эта боль — огромное разочарование в людях. Свой развод я уже пережила. А вот то, что люди, с которыми мы вместе работали двадцать четыре часа в сутки и столького достигли, как будто ластиком стерли меня из своей жизни, — нет..."
(О ПРИЧИНАХ РАЗВОДА С ВАЛЕНТИНОМ БЕЛЬКЕВИЧЕМ)
"Когда я стала женой Валика, а не девушкой с обложки, он вдруг резко потерял ко мне интерес. Я превратилась для него в высоту, которую он уже взял, и теперь ему надо двигаться дальше. Помню, однажды сидим дома и смотрим телевизор. Это был наш обычный досуг. Если я говорила: "Давай в кино сходим!", Валик воспринимал мое предложение без всякого энтузиазма: "Зачем? У нас дома экран достаточно большой..." Так вот, мы смотрели телевизор, выступала какая-то очень средняя украинская девчоночья группа. И вдруг я вижу: мой муж как можно ближе придвинулся к экрану. Он смотрел на солисток такими восторженными глазами, какими уже давно не смотрел на меня. Я тогда подумала, что совершила серьезную ошибку, расставшись со сценой и решив посвятить себя семье. Когда родилась дочка, холодок, который прокрался в наши отношения, усилился. Помню, мы поехали отдыхать с друзьями Валика. Две недели на острове оказались для меня каторгой, потому что муж дни напролет играл с друзьями в карты. А я сидела и ждала его. В нашей компании была жена еще одного футболиста. И я буквально сжималась от ужаса и негодования, когда видела, как пренебрежительно Валин друг с ней обращается. Она была вроде собачки. Нужна — поманили, прибежала, нет — пошла вон. И девушка все терпела. Мне вдруг представилось, что через какое-то время подобное будущее ожидает и меня. Стало страшно... Совсем не об этом я мечтала, совсем иной видела свою семью... Именно тогда поняла: никакая мы не пара. Он — сам по себе. И то, что происходит со мной, его по большому счету не волнует. Когда мы вернулись домой, я сказала Валику: "Между нами что-то не так. Нам нужна помощь..." Он только отмахнулся: "Что еще не так? Все нормально". — "Нет не нормально. Мы — чужие..." Становилось все хуже и хуже. Валик все чаще возвращался домой поздно или не возвращался вообще. Моя мама, которая помогала с ребенком и у нас ночевала, несмотря на все происходящее, всегда была на стороне Валика. Когда прозвучало слово "развод", она категорически воспротивилась: "Ты останешься никому не нужной разведенкой с ребенком на руках". Меня поддержала только бабуля. Когда я сообщила ей, что решила расстаться с мужем, она восприняла это очень спокойно: "Главное, чтобы тебе было хорошо..."
(О ВОЗВРАЩЕНИИ НА СЦЕНУ)
"Я заключила контракт со звукозаписывающей компанией, на мой счет строили самые радужные планы. Наобещали золотые горы, а в результате... Мои песни не попадали в ротации на радио. На телевидении не было моих клипов. Продюсерам просто стало не до меня. Они поставили на мне крест. Но самое обидное, что я оказалась по рукам и ногам связана пятилетним контрактом. Я не имею права ничего делать сама! Это было очередное жизненное испытание — осознание того, что мои песни мне не принадлежат. Вернее, их не могут слышать люди. Я поняла, что снова в тупике. Приходила домой, укладывала дочку спать и рыдала в подушку. Потом, как Скарлетт О’Хара, говорила себе: "Хватит. Я подумаю об этом завтра". А завтра снова всходило солнце и надо было жить дальше… Но из самого, казалось бы, безвыходного положения есть выход. Я поняла это, когда написала книгу — "Искусство соблазнения". Люди не могут слушать мои альбомы, но они прочтут о том, что меня волнует, чем я хочу поделиться. Я рассказала в книге только о том, что пережила сама. Это одновременно и история моей жизни, и практические советы. Надо мечтать о большом, ярком, о самом нереальном. И разрешить себе быть счастливой. Это волшебство, которое изменило мою жизнь".
(О СВОЕМ МУЖЧИНЕ)
"Я поняла одну очень важную вещь: когда ты встречаешь своего мужчину, по-настоящему своего, все сразу встает на свои места. Не надо прилагать никаких усилий. Раньше, если у меня происходила размолвка с бывшим мужем, то сразу выстраивался план: я с ним не буду несколько дней разговаривать. И звонить не буду — пусть сам звонит. С Максимом мне даже в голову такое не приходит. Мы ссоримся и тут же миримся. Я звоню ему, не дожидаясь, пока это сделает он. Потому что верю ему. И знаю: что бы ни произошло между нами, моя вера в него не изменится... Просто он — мой мужчина".
("Семь дней", 11.05.10)

Последние новости