(ОБ ОТНОШЕНИИ ЗРИТЕЛЕЙ К ЕГО ПЛАСТИЛИНОВЫМ ФИЛЬМАМ)
"Мне кажется, что к "Красной шапочке" отношение как раз нормальное — ее и по телевизору показывают часто. А "Кота в сапогах", да, считают русофобским. Хотя тоже по-разному… Я был недавно в Великом Новгороде, и оказалось, что у них это любимый фильм. Для меня эти два фильма — как две стороны медали. "Серый волк энд Красная шапочка" — надежды на перестройку и наша эйфория, связанная с этим. А "Кот в сапогах" — похмелье".
(ПОЧЕМУ У НАС НЕ РАЗВИТ ЖАНР СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ АНИМАЦИИ)
"Равнодушие. Отсутствие гражданской позиции. Да даже не знаю... Я состою в экспертном совете в Госкино — читаю сценарии молодых и огорчаюсь. Что их волнует? С чем они пришли в мультипликацию? Что за ахинею они собираются делать? Это же покадровая съемка… я этого не понимаю. Одно дело, когда ты чем-то взволнован и пытаешься через кадр поделиться своим волнением с другими. А когда их ничего не волнует, и им просто хочется одушевлять, двигать, шевелизмом заниматься… Для меня это вне профессии. В России, мне кажется, вообще быть равнодушным нельзя. Я поневоле всегда был социально заострен. И даже сыну (режиссеру Павлу Бардину. — Прим. ред.) это передал. Он впитал мои взгляды, и позицию эту в своих фильмах отстаивает. И я рад тому, что мы с ним в одну сторону смотрим. А просто делать какую-то милую сказочку — мне это не интересно. Так что в "Гадком утенке" тоже есть социальный оттенок".
(ЧТО ЖДЕТ ОТ СВОЕГО НОВОГО ФИЛЬМА)
"Жду, что он взлетит. Я доволен тем, как фильм получился. Повторю слова покойного Романа Качанова: фильм — это дробь, где в числителе замысел, а в знаменателе — количество компромиссов, на которые режиссеру пришлось пойти в процессе съемок. И я могу сказать без всякого хвастовства, что у меня в знаменателе ничего нет. Я сделал фильм так, как хотел".
(КАК ШЛИ СЪЕМКИ "ГАДКОГО УТЕНКА")
"Очень трудно. Потому что все время мысли были о деньгах. К тем деньгам, которые были выделены Министерством культуры, мне нужно было достать еще. И это было чрезвычайно трудно: я ходил, унижался, просил. Теперь, слава Богу, фильм закончен. Прокат начнется 16 сентября, а 14 сентября Владимир Спиваков хочет открыть моим фильмом сезон Дома музыки. Такая неожиданная акция, но абсолютно оправданная, поскольку музыка для "Гадкого утенка" была записана оркестром Спивакова и как раз в Доме музыки".
(СЛОЖНО ЛИ СОЧЕТАТЬ ДИРЕКТОРСКУЮ И ПРОДЮСЕРСКУЮ РАБОТУ С РЕЖИССЕРСКОЙ)
"В будущем году будет 20 лет, как я этим занимаюсь, и для меня это довольно органично. Конечно, каждый месяц я как женщина переживаю трудные дни — я думаю, чем платить людям. Но это цена свободы. К этому надо относиться философски. Зато я закрываю за собой дверь и плюю на новостийные передачи и на то, что у меня за окном, потому что здесь, в студии, — оазис, своя аура, свое биополе. Здесь наш юмор, наша жизнь — это замечательно, что у меня есть такая вот отдушина. Я ее люблю, и она мне платит тем же".
(СПОСОБЕН ЛИ РЕШАТЬ БЫТОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ)
"Ну я не могу сказать, что я художник. Я труженик. Мне, как говорит мой сын, "не западло" посмотреть, как спускается вода в унитазе, не текут ли краны, как у нас с крышей дело обстоит, что у нас с паровым отоплением, как у нас с обогревателями, как работает кондиционер. Все это входит в круг моих забот".
(КАК ВЫБРАТЬСЯ ИЗ КРИЗИСА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ АНИМАЦИИ)
"Я всегда ратовал за то, чтобы была какая-то серьезная академия со своим полигоном для молодых, с выходом на авторское кино. Но при этом не надо стесняться сериалов и крупных проектов — все это должно быть уравновешено. Можно назвать это "академией" или "Союзмультфильмом", да хоть чертом в ступе, но нужно, чтобы было централизованно, поскольку у нас исчезает такое звено, как мультипликатор. А вспомнить, какие были асы на "Союзмультфильме"! Что они творили! Достаточно посмотреть на Оле-Лукойе Хитрука в "Снежной королеве", чтобы понять, какой был уровень артистизма в мультипликации. И вот на "Союзмультфильме" были двухгодичные курсы, потом десять лет человек рос, пока становился "народным артистом республики" в области мультипликации. И еще пять — чтобы стать по уровню народным артистом СССР. То есть нужно 15 лет профессиональной деятельности, чтобы вырасти в большого актера рисующего. И вот так появляется Хитрук — народный артист СССР мультипликации. Сегодня у нас такого уровня мультипликаторов нет".
(О ГОСФИНАНСИРОВАНИИ МУЛЬТИПЛИКАЦИИ)
"Для коммерческого кино — для того, которое окупается майками и жвачками, госфинансирование не нужно. Но начинающим — нужно. Полнометражным фильмам нужно. Более того, нужно реформирование всего проката анимации — и это тоже должно быть государственной заботой... Это вложение. Ведь мультипликация — самый долгоиграющий продукт, который есть на пленке (помимо нее, разве что "Броненосец "Потемкин" и пара фильмов Тарковского могут жить по-настоящему долго). Не будем далеко ходить — возьмем трилогию о Винни-Пухе или "Снежную королеву" — они будут вертеться еще не одно поколение".
(ПОЧЕМУ СЕГОДНЯШНИЕ ДЕТИ НЕ СМОТРЯТ СТАРЫЕ СОВЕТСКИЕ МУЛЬТИКИ)
"Им не показывают, а так бы они смотрели. Мой внук, которому три года, смотрит… Начал с деда, конечно. Но я же не эгоист, я ему и крокодила Гену и Винни-Пуха ставлю. Всю трилогию — он ее до дыр засмотрел уже в три года. И ему это нравится. У хорошей мультипликации долгий срок. И когда государство вкладывает деньги в мультипликацию, оно вкладывается в продукт, рассчитанный не на одно поколение. Оно вкладывается в детство, в стратегию культуры, в культурное воспитание наших детей. Поэтому зачем говорить о приниженной прибыли?.. Прибыль заключается в людях. Государству после просмотра вернутся хорошие люди, а это самый большой капитал".
(ПОЧЕМУ МНОГИЕ АНИМАТОРЫ ЖИВУТ ВЕСЬМА СКРОМНО)
"Один мой приятель, режиссер игрового кино, сказал: я никогда не дорасту до оклада водителя троллейбуса. И в советские времена это так было, и сейчас. Это отношение государства к нам. Если я скажу, что по бюджету, утвержденному Министерством культуры, мне, режиссеру, — все же с мировым именем — полагается 10 тысяч рублей в месяц… На руки — 8,5 тысяч. С одной стороны, это почетно и приближает меня к Феллини. А с другой — жить на эти деньги невозможно. Я же должен существовать как-то. И не только я. Мои товарищи, которыми я руковожу… Вы представляете, как мне нужно крутиться, чтобы обеспечить им хоть какое-то существование? Это неправильно. Художник не должен, конечно, жиреть. Но обеспечить людям нормальное существование — это необходимо".
(О ЗАКОНАХ ОБ АВТОРСКОМ ПРАВЕ)
"У нас законы об авторском праве не работают: я ни копейки не получаю ни с одного фильма, который идет по телевидению — ни как режиссер, ни как автор сценария".
(КОМУ ДОЛЖНЫ ПРИНАДЛЕЖАТЬ СТАРЫЕ ФИЛЬМЫ — АВТОРАМ ИЛИ ГОСУДАРСТВУ)
"Конечно, старые советские фильмы должны принадлежать наследникам и живущим авторам. Сценаристу, режиссеру, художнику. Это должно как-то распределяться. Потому что не должен человек, проработав всю жизнь в мультипликации, уходить на эту унизительную пенсию. Он должен что-то получать. Сколько он себя тратил на это дело, а теперь дело ему не платит ничем… Это, конечно, бессовестно".
(ОБ ИНТЕРНЕТЕ)
"С одной стороны, интернет — это благо. С другой — когда фильм попадает в интернет, то он перестает быть фильмом. Тебя узнают (не меня лично в лицо, а мой фильм узнают), но я снимал не так, не размером со спичечный коробок. Мне хочется, чтобы фильм увидели, но мне хочется, чтобы его увидели в том качестве, в котором я его планировал, — на большом экране, с dolby surround. Сейчас вот боюсь, что "Гадкого утенка", не дай Бог, кто-нибудь тиснет в интернет до проката… Каким образом, я не знаю, но всего можно ожидать. Если могут блоху подковать, то своровать — это в России всегда могут".
("Новые известия", 13.07.2010)