(О ПРИГЛАШЕНИИ "БИ-2" В ФИЛЬМ "БРАТ-2")
Лева: "Для нас приглашение в этот фильм — настоящий культурный шок. Потому что первого "Брата" мы смотрели на несколько лет раньше, еще в Австралии. Там есть такой канал, SBS, где крутят всякие зарубежные фильмы с титрами. Для нас все это было очень важно. Мы обсуждали музыку Бутусова, а Бодров вообще был культовой личностью. И вот приезжаем в Москву и буквально через полгода попадаем в этот фильм. Путем совершенно фантастических совпадений. Ведь сначала Балабанов хотел, чтобы саундтрек писал Шевчук. Если помнишь, Бодров там у него ходит по американским клубам и повсюду развешены афиши "ДДТ". Но они о чем-то не договорились, а афиши остались. И Балабанов позвонил Мише Козыреву с "Нашего радио". Спрашивает, что есть нового. Козырев приносит ему мешок кассет. На одной из них — наш альбом. Балабанов послушал, ему понравилось. Причем так понравилось, что он хотел сначала сделать весь саундтрек на основе нашего альбома. Но его отговорили, и в конечном счете в фильм попали три наши песни. Теперь уже за давностью лет можно рассказать, что съемки нашего концерта происходили не в Чикаго, а в Санкт-Петербурге, в Театре Ермоловой. А стилизовано было под Чикаго. Но это же концерт, концерт можно снять где угодно".
Шура: "Мы чувствовали родство с этим фильмом даже больше, чем с первым. Он же о русских за границей. Это нам близко. Мы тогда только вернулись после десятилетней эмиграции".
Лева: "Фильм очень естественно наложился на нашу жизнь. Мы могли бы быть его персонажами. Да мы в итоге и стали".
(ОБ ЭМИГРАЦИИ)
Лева: "А ничего особо радужного в эмиграции нет. Мы уезжали в пустыню, в никуда".
Шура: "Мне был двадцать один год".
Лева: "А мне девятнадцать. Мы были совсем молодыми. А еще хуже пришлось взрослым людям, которые здесь работали врачами, музыкантами, инженерами. Они зачастую теряли не только родину, но и профессию. Просто никому не было, кроме известных писателей и секретных физиков. Но для нас это была хорошая школа жизни, эти десять лет".
Шура: "Она как раз и дала в итоге группу "Би-2". Абсолютно логично, что группа появилась в двухтысячном году, а не в девяностом. Нам были очень нужны эти десять лет".
(ПРАВДА ЛИ, ЧТО РАБОТАЛИ В АВСТРАЛИИ ПОСУДОМОЙКАМИ)
Шура: "А чем, думаешь, мы заработали на первый альбом "Би-2"? Я мыл посуду, потом работал помощником повара. Левчик маляром был. Так и скопили на первый альбом. Стоило, стоило ехать. Только там, например, мы поняли, что такое звукозапись. Я приехал в Австралию раньше Левы и успел поиграть с разными coverbands. Потом у нас была готическая группа Chiron. И буквально через две недели после приезда Левы из Израиля я притащил его в студию. Лева первый раз посидел в профессиональной студии и сразу же сыграл гитарное соло. У него был, конечно, шок. Когда ты видишь, как надо работать на самом деле... Это действительно шок. Я получил его чуть раньше, когда работал у Ника Кейва на записи альбома "Let Love In". Делал все то, что положено волонтеру: готовил для музыкантов чай и кофе. И смотрел, как они работают".
(ПОХОЖА ЛИ СТУДИЙНАЯ РАБОТА В АВСТРАЛИИ НА СТУДИЙНУЮ РАБОТУ В РОССИИ)
Шура: "На то, как пишутся сейчас, немножко похоже. На восьмидесятые — вообще нет. Мы, конечно, нашли себе в Москве хорошую большую студию. Так что записываем все здесь. Но сводим все равно либо в Австралии, либо в Англии".
Лева: "А по тем временам ничего подобного в России не было".
Шура: "Было несколько студий, но ни одна из них не приближалась к австралийскому уровню".
(СТОИЛО ЛИ ИМ ВОЗВРАЩАТЬСЯ ИЗ АВСТРАЛИИ)
Лева: "Стоило, конечно. Я сейчас вспомнил, как в фильме у Балабанова проститутка возвращается на родину из Америки".
Шура: "А вот это из разряда фантастики. Не верю, что такое возможно".
Лева: "Фильм вообще немного фантастичен. Там много таких вещей. Смотри, как легко Данила Багров достал необходимые документы. Раз — и уже в Америке".
Шура: "Но это же кино, понимаешь?"
(О СМЕНЕ ГРАЖДАНСТВА В ЭМИГРАЦИИ)
Шура: "Сменили? Да у меня просто порвали паспорт, когда я уезжал! Да, я сменил гражданство. А что я еще мог сделать?"
Лева: "Гражданство можно восстановить".
(ОБ АВСТРАЛИИ)
Шура: "Хорошая страна. Там нет этой жести, как в Америке, потому что население страны — девятнадцать миллионов. Всего! Знаешь, сколько там русских живет? Двадцать тысяч. В Мельбурне все тебе улыбаются. И масса возможностей двигаться наверх. Правда, за десять лет, что мы там не живем, экономическое положение стало хуже. Но все равно Австралия для меня понятней и приятней Америки. Когда мы поехали в свой первый тур по Америке, я понял, что вряд ли смог бы там жить. Но знаешь, что поразительно? В Мельбурне есть улица, где обитают русские. Называется Балаклава. Сверху проходит железнодорожный мост. По соседству живут китайцы. И вот мы приезжаем на Брайтон-Бич. Находим точно такую же улицу. Тоже мост, тоже китайцы рядом. Как так получилось? Как люди выбирали себе место жительства? Это на уровне генетики заложено, что ли? Мы офигели просто от таких совпадений".
(ТЯНЕТ ЛИ ИХ ОБРАТНО В АВСТРАЛИЮ)
Лева: "А мы там бываем регулярно. Мы же сводим альбомы там. Обычно вылетаем в начале января, сразу после Нового года. И зависаем месяца на два, пока здесь холодно. Там тепло, комфортно, полно друзей. И очень спокойно, криминала почти нет. Кстати, абсолютно лояльное отношение к марихуане. Полицейский может тебя остановить, забрать косяк и сам его скурить".
(ОБ АПОЛИТИЧНОСТИ "БИ-2")
Лева: "Наша аполитичность сильно преувеличена. Хотя до Данилы нам, естественно, далеко. Если мы не говорим о нашей социальной позиции, это не значит, что ее нет. Мне смешны обвинения в том, что мы играем инфантильную музыку и не затрагиваем никаких проблем. Просто послушайте песню "Революция", там все сказано".
(О РЕВОЛЮЦИИ)
Лева: "Ни одна революция не привела ни к чему хорошему. Самое сложное — не кричать и стрелять, а каждый день делать свое дело, и делать его хорошо. Я всегда восхищался людьми, которые всю жизнь, на протяжении двадцати-двадцати пяти лет, ходили на одно и то же предприятие. Вставали утром, выполняли свою работу, заботились о детях. Вот настоящие герои. А покричать-пострелять... В наши задачи это точно не входит. Никуда не лезть, никому не верить, просто делать свое дело. Что еще-то вы хотите от музыкантов?"
(О БУДУЩЕМ ПОП-МУЗЫКИ)
Шура: "Я надеюсь на новый всплеск. Но вокруг, конечно, царит уныние. Даже операторы в студии говорят нам: "А зачем вы записываете альбомы? Разве это еще кому-нибудь интересно? По инерции пишетесь?" Мы ничего не делаем по инерции. Мы считаем, что альбомы все еще актуальны. Пусть они плохо продаются на CD, мы будем выкладывать в интернет бесплатно. Мы и так кучу бесплатной музыки выкладываем. Пусть. Заработаем на другом. Если б мы считали, что из поп-музыки ушла энергия, мы бы ею не занимались. А мы, наоборот, записываем альбом за альбомом. Еще не вышел предыдущий, а мы уже приступили к записи следующего. Надеемся, что за осень-зиму все сделаем. Сейчас самое интересное время..."
(НА ЧТО РАССЧИТЫВАЮТ МУЗЫКАНТЫ, ПОЮЩИЕ НА АНГЛИЙСКОМ)
Шура: "Они не получают должного внимания здесь и рассчитывают получить внимание в странах, где эта музыка актуальна. Конечно, им тяжело. Потому что на тот рынок пробиться нереально".
Лева: "Вообще нереально. Мы там никому не нужны. А с русскими текстами уж тем более. Году в 1996-м я собрал в Австралии проект "Шура Би-2 и сотоварищи". Достал сборник поэзии Серебряного века. Анненский, Ахматова, Мандельштам. И наделал кучу блюзовых вещей на эти стихи. Два года ездил по всем мельбурнским клубам, благо их там штук пятьсот. Приезжаешь в бар. Среда, девять вечера. На афише написано: "Бэнд фром Юэсэсар. Шура Битью бла-бла-бла". Вход — пять долларов. Люди говорят: "За пять долларов группу из Юэсэсар можно послушать. Музычка вроде наша. Играют круто. Но непонятно, о чем поют". И все, проект обречен".
(О КОНТРАКТЕ С SONY MUSIC)
Шура: "Мы быстро с него соскочили. Потому что Sony Music нагрела нас. За первый альбом мы не получили практически ничего. Вообще зарабатывать хоть что-то мы начали только тогда, когда избавились от посторонних менеджеров и стали финансово самостоятельны. Нас всегда интересовало планирование, мы хотели знать, куда тратятся наши деньги. Это не очень принято в России, такая дотошность. Но в Австралии мы привыкли работать так".
("Медведь", октябрь 2010)