(О РАБОТЕ В КИНО)
"В кино может сниматься любой человек, даже не имеющий отношения к актерскому миру. Поэтому кино не является для меня профессией. Скорее это побочное занятие, иногда даже приятное, зачастую денежное. Но профессию актер получает только в театре. У любого человека, не вызывающего отторжения у зрителя, есть возможность сниматься в кино. Кино — искусство режиссерское, поэтому можно нарезать и сделать из чурбана симпатичного, обаятельного артиста, даже кумира".
(О СВОИХ ЦЕЛЯХ)
"Хотите рассмешить Господа — расскажите ему о своих планах! Интуиция помогает мне услышать и почувствовать промысел Божий, о котором мы забываем, заменяя его целеустремленностью, героизмом, крутизной. Я нормальный человек со здоровой психикой, поэтому могу и сомневаться (без мук, правда), и решать сложные внутренние задачи".
(КАК ОТНОСИТСЯ К ТОМУ, ЧТО ЕГО НАЗЫВАЮТ СЕКС-СИМВОЛОМ)
"Равнодушно, а бывает, что и с большой долей иронии. Это не моя затея и придумка — стать секс-символом, а клише зрительского восприятия, растиражированное "глянцевой" и "шероховатой" прессой. Сам я ничего не делал и не собираюсь делать для того, чтобы меня считали секс-символом или мачо. Напротив!"
(О КОНФЛИКТАХ)
"Что касается работы, то для меня очень важно, чтобы этот процесс проходил в атмосфере взаимного доверия и если не любви, то хотя бы доброжелательства. Любые конфликты на репетициях забирают энергию и мешают работе. Поэтому я всегда стараюсь иногда даже в ущерб результату сохранять самые теплые отношения со своими партнерами по сцене. Каким-каким, но конфликтным я себя не считаю".
(О СВОИХ ТАЛАНТАХ)
"Бог не дал мне авторского таланта, только исполнительский. Актерская профессия — это мое призвание, то, к чему я призван и что обязан отдавать людям. Коли родители дали талант (не мне судить о его величине), то я должен его реализовывать и возвращать. А музыка для меня — увлечение, можно сказать, хобби, если бы я не получал за концерты деньги. И возможность общения со зрителем с помощью других выразительных средств".
(ОБ АПЛОДИСМЕНТАХ)
"Аплодисменты в театре или на концерте — несопоставимы. Концерт состоит из многих песен, и после каждой, как правило, звучат аплодисменты. В театре же аплодисменты — только в финале. В течение спектакля мне важен тот контакт, который возникает между мной и зрительным залом. Сами аплодисменты как факт для меня ничего не значат. Более того, я прекрасно знаю и чувствую, какие аплодисменты будут в конце спектакля. Поскольку в течение спектакля я был на сцене и понимал, слышал зрительный зал, то могу абсолютно точно прогнозировать финальную реакцию зрителя. А вот на концерте каждая песня — это маленький спектакль. Внутри каждого выступления я исполняю много одноактных пьес, и каждая — в своем жанре. Как можно сравнить коньки и велосипед? Это же разные удовольствия!"
(О КРИТИКЕ)
"Считаю для себя странным и бессмысленным реагировать на "критику", которая занимается прежде всего самолюбованием и околотворческим иезуитством. К тому же наши критики никогда не любят то, о чем пишут, и при этом публично борются со своими плебейскими комплексами. На сцене я играю для зрителей и для себя, стараясь и самому получить удовольствие, и порадовать тех, кто находится в зрительном зале".
(О СЫГРАННЫХ ИМ ИСТОРИЧЕСКИХ ПЕРСОНАЖАХ)
"Для меня их историческая реальность не важна. Главное: кто автор произведения и насколько талантливо оно написано. Если образ создан хорошо (а когда гениально — вообще замечательно), то он начинает жить сам по себе, причем отдельно даже от того человека, с которого списан. В фильме "Достоевский" мой Яновский был списан с реального персонажа, причем по дневникам и мемуарам как самого Яновского, так и Достоевского. Поэтому для работы над этой ролью мне достаточно прочитать литературу и воспоминания очевидцев, и, конечно, сценарий фильма. Дальше уже шла работа с режиссером и гримерами. Что же касается Генриха Второго, то с ним куда более давняя история, и сложно сказать — каким этот английский король был в действительности. Известны его исторические поступки. А как он их совершал — это описал Голдмен в своей пьесе "Лев зимой". Моя задача была найти форму для этого героя и с ее помощью соединиться с ним. Думаю, что люди независимо от своего века мыслят и чувствуют примерно одинаково, а для меня важно передать эмоции, чувства — любовь, ненависть, страсть…"
(ОБ ИННЕ ЧУРИКОВОЙ)
"Инна Михайловна — гениальная актриса, потрясающий партнер и играть с ней и наслаждение, и ответственность. Лучшего партнера, чем Чурикова, найти практически невозможно. Спектакль "Аквитанская львица" — для меня подарок судьбы во всех отношениях".
(НЕ БОИТСЯ ЛИ ПЕТЬ ВЫСОЦКОГО)
"Во-первых, Высоцкий — моя личная любовь. Во-вторых, я глубоко убежден, что Высоцкого не надо бояться петь, потому что выросло целое поколение людей, которое не знает Высоцкого ни как артиста, ни как поэта, ни как человека. Кстати, Иосиф Бродский назвал Владимира Высоцкого великим русским поэтом. Высоцкий — часть нашей культуры, литературы… А то, что мое исполнение будут всегда с кем-либо сравнивать, меня совершенно не волнует. То, что делаю я в профессии, — это прежде всего идет "от себя". В этом участвует мой голос, собственная нервная и психическая организация, моя душа, наконец. Из этого и состоит моя индивидуальность. Плох я, хорош ли, но я один такой. Поэтому моя сольная программа и называется "Певцов много — Певцов один".
("Новые известия", 02.12.10)