(О НОВОМ АЛЬБОМЕ И ТРЕХ ПРЕДЫДУЩИХ)
"Альбом действительно несколько отличается от трилогии "Агитпоп". В "Агитпоп" вошли три альбома: "Капитал", "Манифест" и "Кульпросвет". Они были объединены общим духом бунтарства, некой агитбригадностью, посылками к футуризму, который мы даже объявили неофутуризмом. Там были рубленые, локальные аранжировки, отсутствие музыкальных экивоков и декораций — всЈ очень четко, точно, и при этом вся текстовая часть, вся поэзия была сформирована по принципу лозунговости. Все музыкальные выразительные средства были отданы в угоду двум главным вещам: идее и общему нашему мировоззрению. То есть концепция была - как можно точнее, ярче и громче заявить о своей политической, социальной и гражданской позиции. А сейчас мы сделали пластинку, в которой попытались привнести чувственность, сентиментальность и романтику в свои революционные воззвания.
Мне кажется, после альбома "Культпросвет" многие стали нас воспринимать исключительно как неких бойцов острого общественно-социального направления и забыли о том, что мы просто артисты, лицедеи. У нас много режиссерских и актерских приемов, которые помогают нам раскрывать потаенные уголки души".
(О СВОЕМ АРТИСТИЧЕСКОМ АМПЛУА)
"Это может показаться неожиданным — у нас образ достаточно крепких, мощных ребят в татуировках, которые пережили в своей жизни многое. Но при этом мы стараемся говорить о вопросах, которые интересны интеллигентным романтикам. Это такое донкихотство, новое артистическое амплуа, если хотите. Мы не собираемся полностью менять свой спектакль, у нас всЈ достаточно мощно и красиво происходит, но мне кажется, что именно пафоса героического, романтического, образа поэта с горячим сердцем — вот чего не хватает в искусстве, и мы пытаемся это делать. Я не говорю, что мы лучше или хуже, мы не новаторы в этом плане. Мне кажется, что чувственность способна объединить очень многих людей".
(О СУДЬБАХ МИРА)
"Мы не собираемся решать никаких глобальных проблем. Есть вещи, которые волнуют общество в целом, и о таких вещах говорят обычно политиканы и демагоги. Мы просто меняем вектор своего посыла. Раньше нам был интересен масскульт, громадный come together, alles zusammen, харизма музыкального пространства, энергетическая вакханалия. А сейчас мы даже обложку сделали с попсовым витрувианским человеком Леонардо да Винчи. Этот масонский символ всем известен — каждый человек должен соизмерять каждый свой поступок с движением вселенной. В этом плане микрокосм и макрокосм едины: какие процессы проходят внутри тебя, такие процессы проходят в космосе. В этом плане да, конечно, один из главных вопросов, о котором говорят многие мудрецы, философы, проповедники, писатели, те же Толстой и Достоевский — те, кто является несомненными моральными ориентирами в нашем бурном болоте.
Не общественные единения, не общественные системы, не национальный интерес может привести нас куда-то, а работа каждого человека над собой. Если каждый найдет свое предназначение, если каждый творчески подойдет к своей миссии, какой бы она ни была, если он углубится и будет сотворчествовать Богу, — об этом говорил Леонид Андреев и Григорий Сковорода и другие непререкаемые для меня авторитеты.
"Авторитет" для меня — слово возвышенное, сакральное, жаль, что сейчас его обезобразили криминальным налетом, когда говорят "авторитет, уважаемый", и всЈ как Сява. В бывшим СCСР общественные тенденции и моды превращают человека в ретрограда. Мы не заметили, как общемилитаристический общественный вектор воздвиг на прежнее место железного Феликса, начищенного, с новыми орденами. Опять какие-то слышны лозунги, словно не было Солженицына и Варлама Шаламова. Скажи в любой точке планеты "Владимирский централ", и услышишь в ответ — "Ветер северный". Мне кажется, мы зря сдали свои позиции. Поэтому то, что сейчас происходит в современном искусстве для меня тоже объект насмешек. Наша группа все-таки сатирическая, зря нас пытаются причислить к какому-то политическому крылу… Да, у меня, по большей части, анархические взгляды, но я верю, что человек соткан не из убеждений, а из сомнений. Моя эволюция — это эволюция сомневающегося мужчины. Я подвержен различным воздействиям, на меня может повлиять внезапное чувство, любовь там, мои родные и близкие. Я чувствую прилив аффектных состояний весной, могу скакать козлом. В этом плане, конечно, то, что мы рассказываем миру, — пустая декларация. На самом деле человек меняет свои взгляды каждую секунду, он перерождается. Один из моих любимых символов — птица Феникс, я и сам перерождался не раз".
(О ГОПНИКАХ)
"Я думаю, что гопоте априори не нравится всЈ свежее и нормальное. Они, как зомби, слушают шансон и ориентируются на Тимати. Вернее, помесь Тимати и Сявы, такого Тимати на корточках, в голдах и на спортивном автомобиле. Они видят по телевизору радостную фантасмагорическую картинку, когда всякие бездельники и фрики добиваются якобы какого-то положения в обществе и называются "селебрити"; всЈ это накапливается внутри человеческого чернозЈма и оттуда выходит. А может, они и за деньги это сделали. Я думаю, что частично всЈ упирается и в то, что концерты охраняют не профессиональные охранные фирмы, как на Западе, ведь у нас понимают, что милиция и ОМОН в рок-фанатах видит своих врагов, и непонятно, охраняют они или, наоборот, хотят ввалить. Они воспитаны, как церберы, и закон существует для того, чтобы все силовые структуры повернулись неприятной частью тела и ощетинились против людей.
А на самом деле, все социально активные ребята зачастую получают в этой стране не только от гопоты, но и от милиции, от неонацистов. Очень много есть людей со светлыми идеями, но только в молодежной среде пока готовы давать отпор. За себя я молчу, я еще в начале 90-х был в одной из одиозных минских анархо-панковских группировок, всЈ это было вокруг минского андеграундного центра, на осколках известных металлических банд. Я и мои друзья не чурались подраться, как минимум, отвоевать свой пятачок возле пивного ларька. Это нормально для мужчины. Надо просто уметь давать отпор, а не быть бедными овечками".
(КАКОЙ ЕГО ЛЮБИМЫЙ ЦВЕТОК)
"Я не буду на такие вопросы отвечать. С меня смеяться будут".
("Звуки.RU", 01.02.11)