Алексей Горбунов: "Я не знаю, что сказать... Очень печально, что великие уходят, великих осталось очень мало. Скорбим всей страной, поскольку мы все росли на ее фильмах"
Олег Басилашвили: "Для меня это неожиданный удар, который я никак не ожидал получить. Для меня Люся всегда была молодой, жизнерадостной. И то, что мне сообщили сегодня, - это страшная несправедливость и горе. Не забуду, как она помогала мне, как мы вместе переживали, сколько труда мы вместе с Рязановым затратили, чтобы получилась картина. От нас ушла замечательная актриса. Сейчас про всех говорят "великий" - великий дворник, великая актриса, великий политический деятель. Она не была великой, она была лучшей, она была знаменитой, она была прекрасной. Она была самой трудолюбивой актрисой нашего поколения".
Александр Ширвиндт: "Что сказать? Вся наша жизнь вместе. Уходит все ценное, что было. Жизнь у нее была трудная, но счастливая. Гурченко умерла почти сразу после кончины Элизабет Тейлор, которую боготворила, и даже их судьбы в чем-то схожи. Какая-то мистика".
Александр Михайлов: "Людмила Гурченко - уникальная личность, уникальное явление в искусстве. Это целая планета. Мне в жизни очень повезло - я снимался с Людмилой Марковной в кино и играл на сцене в спектаклях и был всегда счастлив от работы с этой удивительной актрисой, преданной искусству, актрисой огромного таланта и широчайшего диапазона. И в жизни это была уникальная, потрясающая личность".
Александр Калягин: "Нет ни одного человека в нашей стране, кто бы не любил, не восхищался Людмилой Гурченко. Она была на самом деле народной любимицей - удивительно прекрасная, талантливая, остроумная. Для меня она была не только партнершей по фильмам, но и дорогим мне человеком, которого я очень любил. Нас связывали прекрасные отношения. Честно говоря, я настолько потрясен, что даже не могу сказать всего, что можно было бы, об этой прекрасной актрисе".
(РИА "Новости", 31.03.11)
Петр Тодоровский: "Людмила Марковна Гурченко в последние годы просила меня и мою супругу Миру называть ее Люсей. И услышать известие о том, что нет больше нашей Люсеньки, - большое для нас горе. Она была киноактрисой уникального таланта. Редко кто из нынешних молодых обладает подобным сочетанием "драматического" и "музыкального". И только глупцы могут считать, что актрисе не стоит демонстрировать свои музыкальные или танцевальные таланты. Люсенька ведь не просто пела или танцевала. Она стремилась создавать маленький спектакль. И всегда у нее это получалось талантливо и ярко".
Никита Михалков: "Думаю, по-человечески она не была счастлива. Как актриса - конечно, да. Вообще она была счастлива в те моменты, когда работала. Если Лена Соловей могла ради ребенка отказаться от прекрасной роли, вообще уйти из профессии, то Люся, напротив, все бросала ради работы. И готова была куда угодно ехать, лететь, в любых условиях жить, лишь бы сняться в хорошей роли.
Она все время играла. И это было прелестно. Дело не в том, что она что-то из себя изображала. Просто ей нравилось менять образы: вот она умная, вот деловая, а теперь кокетливая... Это была ее сущность. И потому она - великая актриса.
Так случилось, что последние три месяца ее жизни мы очень часто перезванивались. Я звонил, потому что чувствовал, что ей хреново - после этого падения, перелома ноги... Я спрашивал, как она себя чувствует, не нужна ли помощь. Она говорила: "Ничего не нужно, все хорошо, слава Богу..." А до того действительно был долгий период, когда мы не виделись и не общались".
("Известия", 31.03.11)
Борис Моисеев: "Я потрясен тем, что в одну минуту, за одно мгновение все мы лишились человека, который был олицетворением женственности, любви и красоты. Я не могу найти слов. Вечная ей память".
Михаил Светин: "Умерла поистине великая актриса. Ей был подвластен любой жанр. И комедия, и трагедия. Вы знаете, я Людмилу Марковну поначалу побаивался. Нет, нет серьезно. Я ведь начал сниматься поздно. А Гурченко была актрисой высочайшего класса".
Иосиф Кобзон: "Из жизни ушла выдающаяся актриса, прекрасная, совершенно талантливейшая женщина. Я заказал в Никольском храме поминальную молитву в ее память, попросил, чтобы цветы возложили от моего имени, потому что я нахожусь сейчас в Забайкальском округе".
("Комсомольская правда", 31.03.11)