(О ЯПОНИИ)

«Невозможно осознать, что там произошло, но когда такие вещи случаются, понимаешь, в каком хрупком мире мы живем. Благополучная страна с серьезной экономикой, с организованными и правильными во всех отношениях людьми тоже оказывается беззащитной перед стихией. Понимаете, в одну секунду все может быть разрушено. Поэтому каждую секунду нужно думать, как мы живем, и делать добро сейчас, а не завтра или когда-нибудь. Сейчас многие стараются помочь японцам: Макаревич, например, благотворительный концерт дал, а мы решили сделать майки, средства от продажи которых отдадим пострадавшим».

(С ЧЕГО БЫ НАЧАЛА, ЕСЛИ БЫ СТАЛА ПРЕЗИДЕНТОМ)

«Я бы, наверное, начала с того, что лишила бы чиновников возможности воровать. Разобралась бы с коррупцией! Не знаю, насколько бы успешно это получилось, но нужно принять законы, которые просто лишали бы чиновников возможности таким образом себя вести. Все же делается за чудовищные взятки! А это путь – в никуда. У меня даже младший сын, Сенька, – ему 12 лет, он в Советском Союзе не жил – знает, что раньше в нашей стране люди работали за идею, страну защищали, совершали подвиги. Мы только вчера с ним на эти темы говорили, и я даже удивилась, что человека этого поколения волнуют такие вещи. «А сейчас какое-то поколение трусов, – сказал он мне. – Мне кажется, если у нас что-то случится, все разбегутся по углам и никто не встанет на защиту». Почему так происходит? Нет какой-то сверхидеи. Люди верили в будущее, верили, что их страна сильная, а сами они должны стараться сделать ее еще сильней. А сейчас каждый сам за себя. Коммунистическая идея светлого будущего заменяла в СССР религию. И это, мне кажется, лучше, чем нынешнее отсутствие каких-либо идеалов. Слава Богу, люди начали больше обращаться к вере. Но этого недостаточно: в 1990-е годы столько всего разрушили в духовном отношении, что восстановить это будет очень сложно. Мы впустили в свою жизнь безобразие, разврат, низость, бедным детям 1990-х много чего пришлось пережить. В одиночку этому противостоять сложно, все же находятся в социуме. Даже если в семье ребенка воспитывают правильно, он сталкивается с грязью в школе, на улице, в Интернете. Что, нельзя запретить порнографию в Сети? Да легко. Но порнотрафик приносит большие деньги».

(О НОВЫХ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ СТАНДАРТАХ)

«Похоже, мы хотим пойти по пути Америки, где только небольшая часть общества является образованной. Толпой легче управлять. Но у нас же было по-другому, мы считались читающей, культурной нацией. Нашу классическую литературу ценят во всем мире. Не знаю, как можно все это разрушать. Я категорическая противница этих реформ, как и все здравомыслящие люди. Родители, которые захотят видеть своих детей образованными, будут вынуждены по каждому предмету нанимать репетиторов».

(ОБ ОПЫТЕ РАБОТЫ НА ЗАПАДЕ)

«У нас подобралась хорошая команда, но чтобы дело двигалось, нужно было неотлучно находиться в Лондоне. Для большого рывка необходимо было постоянное личное присутствие. На что мы, конечно, пойти не могли (смеется). Хотя бы потому, что в Москве осталась семья, дети. Тут дело такое: когда человек в 20 лет что-то начинает – он ничем не связан, у него никаких забот, обязанностей, можно делать то, что хочется. А у нас слишком много обязательств именно в России. Но все равно мы не оставили «западную» затею, просто решили, что правильнее будет вернуться в Россию и уже параллельно, не отрываясь так надолго от родины, потихонечку что-то делать и для Запада. Мы выпустили там еще один сингл, периодически даем интервью, к нам приходят предложения».

(О ЗАПАДНОМ ШОУ-БИЗНЕСЕ)

«Там все очень четко, каждый человек занимается своим делом. В шоу-бизнесе там сложилась определенная иерархия, нет хаотичности, почти нет вкусовщины. Сложно представить, чтобы какой-то программный директор, как у нас, послушал песню и вынес приговор: «Неформат!» Если песня не пойдет, это будет обосновано чем-то объективным, а не личным мнением одного человека. Что еще мне нравится в британском шоу-бизнесе – они очень оберегают национальную культуру. У них звучат в первую очередь свои исполнители, и даже к американцам при всем к ним уважении относятся как к иностранцам. Европейские артисты представлены на британском рынке очень скромно, а против России вообще существует некое предубеждение. Приходилось сталкиваться с таким мнением: «О, как хорошо записано, это ведь в Англии записано, да? А что, русская певица поет? Нет, это нам не нравится». Возможно, это связано и с тем, что русские, как ни больно об этом говорить, свой имидж несколько подпортили. Нас воспринимают через призму олигархов и бешеных денег, вкладываемых дядями-спонсорами в девочек и мальчиков, которые хотят петь... И в Англии, и в Америке бережно относятся к своей культуре и при этом стараются навязать ее всему миру. И не все страны держат оборону. Во Франции для своей музыки есть квоты, и это абсолютно правильно. А что у нас происходит? Сидит французская радиостанция «Европа плюс» и диктует, кого нам здесь слушать. Абсурдная история. У нас национальных квот не существует, и свою культуру мы миру уже толком не показываем. Можно сказать, страна теряет свой духовный суверенитет. Хватит уже потреблять западное! Все, что они нам дали, мы давно уже съели и переварили, ничего нового и интересного за границей уже не осталось. А мы все равно готовы открывать им все двери и встречать с распростертыми объятиями. Пора возрождать свое. Нужна какая-то государственная программа, которая бы этому способствовала».

(О РОССИИ)

«Недавно мы проехали много северных городов, и Сибирь, и Урал. Развиваются те города, где есть газ и нефть: Салехард, например, за последние десять лет стал красивым современным городом. Новые отели, хорошие магазины, отличные концертные площадки. В центральной России таких современных площадок очень мало. Там, где нет поблизости полезных ископаемых, ощущается застой: развитие, может быть, и идет, но гораздо более медленными темпами. Хотя если в городе есть крупные предприятия и есть работа для людей, там жизнь, конечно, повеселее».

(ЧТО ДОЛЖНЫ ДЕЛАТЬ МУЗЫКАНТЫ – РАЗВЛЕКАТЬ ИЛИ ГОВОРИТЬ О ПРОБЛЕМАХ)

«Да все надо делать – и говорить о проблемах, и лечить души, и радовать, и развлекать. После концерта я обычно раздаю автографы, общаюсь с людьми – не скрываюсь от них, вижу своих зрителей в лицо. Когда приходит пожилая женщина, которая наскребла деньги на билет, и говорит, что счастлива, что получила положительных эмоций на целый год вперед, у меня слезы на глаза наворачиваются. Люди заряжаются от музыки энергией, которая им необходима, и каждый ищет ее в своем артисте. Они могут прийти на концерт в плохом настроении, а уйти в хорошем. Мне кажется, это важно».

(«Новые известия», 15.04.11)