(ПРОБОВАЛ ЛИ ВОДКУ)

«Пробовал, конечно. Отрава! Отрава всё!.. Я равняюсь на отца, который не признавал ни сигарет, ни алкоголя. Водка, ребята, много замечательных актеров погубила. Вот Петя Алейников. У него была такая популярность, что не мог спокойно по улице пройти. Но приезжаем в Петрозаводск на съемки. Останавливаемся в гостинице. Администратор сразу в ресторан: «Умоляю, не наливайте Алейникову. Как бы ни просил - ни капли спиртного». Бесполезно. Ему все равно в номер таскали водку. В чайнике! Алейникова боготворили, просто не могли ему отказать. Или привозят нас на военный аэродром. Ставят свет, вот-вот съемка начнется, все переоделись. А Петя как сквозь землю провалился. Выясняется - летчики увидели его, в оборот взяли. Когда он появился на площадке, сниматься был уже не готов. Кончилось тем, что в 50 лет умер. При этом понимаю тех, кто выпивает после матча или спектакля. Выматываешься страшно. У меня, как отыграю "Человека из Ламанчи", очередь от сцены до гримерки. Я сижу за столом - и еле-еле подписываю свою книжку мемуаров. Но все равно предпочитаю сок - морковный, вишневый и яблочный».

(О ЕДЕ)

«У меня другой вкус детства - сосиски, колбаса и окорок времен НЭПа. Несколько сортов висело в магазинах, и этот запах не забываем. Сегодня-то травят черти чем, не сосиски - сплошная химия».

(КАК У НЕГО С ДЕНЬГАМИ)

«Нормально. Однажды несколько театров - Вахтангова, МХАТ, Малый, ансамбль Александрова - получили грант. А нам, театру Армии, не дали. Хотя мы всю войну проехали с концертными бригадами. Тогда я с выдающейся актрисой Людмилой Касаткиной, украшением нашего театра, пошел к министру обороны Сергею Иванову. Не руководство театра, а мы, актеры. Потому что руководство пальцем шевелить не хотело. Министр выслушал: "Я с вами согласен. Доложу президенту". Вдвоем с Путиным решили - дать театру грант. Вы не поверите, какая у меня до этого была зарплата. 12 тысяч рублей. С доплатой за звание "народный артист СССР", выслугой лет получал на руки 22 тысячи. А сейчас вздохнул спокойно - кроме зарплаты есть грант, 43 тысячи. Везде грант распределили среди творческого состава - а мы поделили на всех. Вплоть до уборщицы. Правда, никто нам с Касаткиной не сказал "спасибо". Но это не важно».

(С КЕМ ОН НА «ТЫ»)

«С кем же я на "ты", кроме супруги? Вета, кстати, образованнее и умнее меня, окончила университет, говорит по-английски. Я-то ни одного иностранного языка так и не выучил… Вспомнил! Татьяна Густавовна Максимова. Старше меня на год, мать великой балерины Екатерины Максимовой. Кажется, я единственный, кто с ней на "ты". А Катю ужасно жаль. Так рано ушла! Боже, сколько она курила! У меня в голове не укладывалось: балерина, которая должна заботиться о своем дыхании, - и постоянно с сигаретой. Ее муж Володя Васильев тоже курил, но потом бросил. Это была потрясающая пара. Они окончили хореографическое училище и сразу стали танцевать в Большом театре. После первой же партии Володи в балете "Каменный цветок" о нем заговорили как о восходящей звезде. Если попросите назвать меня тройку великих русских танцоров, то выглядит она так: Васильев, Миша Барышников и Рудик Нуреев».

(КАК ЗАУЧИВАЕТ ОГРОМНЫЕ КУСКИ ТЕКСТА)

«А я не учу текст. Передо мной роль. Я разбираю смысл, несколько раз проигрываю, все точнее и точнее к тексту. Постепенно укладывается в голове. Хотя у меня громадные монологи в "Человеке из Ламанчи", вокальные номера. Плюс в театре "Модерн" играю "Дядюшкин сон".

(О ДАЧЕ)

«Появилась небольшая благодаря московскому правительству. Клочок земли в Серебряном Бору. Люблю там бывать летом после спектаклей. Пока не выгоняют. Надеюсь, меня не тронут - я все-таки полковник, у меня семь орденов…»

(КАК НЕСКОЛЬКО РАЗ ЧУТЬ НЕ ПОГИБ)

«В восемь лет на Оке близко подплыл к колесному пароходу - и меня стало затягивать под него. Чуть не потерял сознание, пока вырвался из этого водоворота. Через год случился дифтерит - тогда смертельная болезнь. Антибиотики еще не изобрели. Доктор трубочкой отсосал гнойную пленку, которая должна была меня удушить. Снова остался жить. В 1941-м отправили на фронт - и я бы наверняка погиб, как почти все мое поколение. Спас великий Пырьев - утвердил на роль в "Свинарке и пастухе". Я вернулся в Москву.

Ветеранов осталось немного - дайте им по-человечески пожить! Надо сделать, чтоб они за квартиру не платили, чтоб проезд всюду был бесплатным. Хоть железной дорогой, хоть самолетом. Сейчас, ребята, у меня ощущение, что война не кончилась. Преступность-то какая, теракты. Я все это несу на сцену. Один мой монолог начинается словами: "Я видел жизнь такой, какая она есть. Голод, страдания, нищета, безудержная жестокость…" Все это сегодня происходит в жизни. Недавно смотрю в супермаркете - идет, шатаясь, прилично одетый человек. Я проследил за ним. Сел за руль, поехал. Вот вам и авария. Я позвонил постовому милиционеру: по Селезневской улице едет такой-то. Не знаю, поймали или нет. Но все равно - я счастлив, что родился именно в России. Другого такого народа нет».

(ПЛАКАЛ ЛИ, КОГДА УМЕР СТАЛИН)

«Кажется, нет. Но было ощущение огромной потери. Не того, к чему ты привык. А того, что принял и во что верил. Я хотел пойти на похороны, но добрался лишь до Трубной площади. Дальше все было перекрыто военными грузовиками, никого не пускали. Повезло. Там была жуткая давка, много народа погибло».

(О ЖИВОТНЫХ)

«Мне ближе собаки. Как-то подобрали на улице щенка, назвали Борис Николаевич. Это в те времена, когда Ельцин еще не был президентом. Пес оказался удивительный. Все понимал! Особенно баранки любил. Скажешь порой: "Боря, пойди в столовую, возьми баранку и возвращайся". Он внимательно на меня смотрит. Я повторяю. Пес встает, идет и через минуту тащит в зубах баранку. Прожил Боря 17 лет. Дома висят его фотографии. После Бори мы собак не заводили. А к лошадям прикипел с того момента, как в манеже имени Буденного на Поварской улице занимался верховой ездой. Кстати, в одной группе с Васей Сталиным и сыновьями Микояна. Вольтижировка, рубка, преодоление препятствий… Получил даже значок "Ворошиловский всадник". Где-то дома затерялся. Вместе со значком ГТО».

(ОГОРЧАЮТ ЛИ ЕГО МОЛОДЫЕ АКТЕРЫ)

«Говорят плохо. Оттого, что много снимаются в сериалах, микрофон на груди - можно хоть шепотом говорить. Потом и на сцене так же нашептывают. Юрий Петрович Любимов, который младше меня на три года, очень этим возмущен. Но среди молодых достаточно сильных артистов. Сережа Юрский, Олег Табаков... Правда, современные фильмы смотрю редко. Во-первых, не понимаю, почему мало крупных планов. Где можно увидеть лицо актера, его глаза, переживания. Во-вторых, на экране много темноты, ни черта не разглядишь, сплошное мелькание. Может, это какая-то новая манера?»

(ПРАВДА ЛИ, ЧТО ДО СИХ ПОР УХАЖИВАЕТ ЗА МОЛОДЫМИ АКТРИСАМИ)

«Это очень хорошо! Дает энергию! Нельзя быть невлюбленным, занимаясь такой профессией. У меня почти в каждом спектакле было объяснение в любви. Как сыграть любовь, чтоб зритель поверил? Надо найти в своей партнерше привлекательные черты. Ее цвет волос, глаза, губы… Ее платье, фигура… Обаяние, наконец… Между прочим, у актера можно развить любое качество, кроме обаяния. Это как интеллигентность. Либо есть, либо нет. Правильно говорил академик Лихачев - притвориться интеллигентным человеком невозможно».

(«Спорт-экспресс», 06.05.11)