(О СИСТЕМЕ СТАНИСЛАВСКОГО)

«Я прошел актерскую школу, где изучал систему Станиславского, хотя «изучал» - это плохое слово, нас просто учили по ней играть. Она дала мне основу. А потом начинается реальная работа, и, для того чтобы роль получилась, приходится выполнять задачу всеми доступными тебе способами. Похоже, я коллекционирую эти способы, учусь у других актеров и, кажется, со временем стал лучше... Во всяком случае, я на это надеюсь! Но один фильм не похож на другой, поэтому иногда я возвращаюсь к привычному «набору инструментов», а иногда приходится изобретать что-то новенькое».
(О СЪЕМКАХ У ТЕРРЕНСА МАЛИКА)

«Малик оказал на меня огромное влияние. Люди часто влюбляются в его кино - настолько, что готовы участвовать в съемках его следующего фильма вне зависимости от того, насколько это может быть сложно. Я снимался в «Древе жизни» три или четыре года назад, все это время Терри продолжал работать над фильмом! Если уж ты участвуешь в «фабрике снов» Терренса Малика, то соглашаешься на те условия, в которых он работает: он снимает свое кино, так как никто его уже не снимает. Его картины умудряются говорить о твоем месте в жизни и на земле, а их изобразительный ряд можно назвать поистине чудотворным. На съемках он не замечает ничего, что выходит из поля зрения его камеры, - настолько он сосредоточен. Как и другие выдающиеся режиссеры, он совершенно независим в экранном  воплощении своих снов, и это само по себе является огромной ценностью, оказывая большое влияние и на других режиссеров».
(О ВЫСКАЗАННОМ ЖЕЛАНИИ БРОСИТЬ ВСЕ И УЙТИ В ЛЕС)

«А у вас разве его нет? По-моему, желание вырваться на свободу свойственно всем. Его можно не замечать, когда чувствуешь свою нужность кому-то. Для кого-то это, возможно, контрпродуктивное чувство, но только не для меня».
(ПРОДОЛЖИТ ЛИ ОН КАРЬЕРУ РЕЖИССЕРА)

«У меня есть пара идей, но говорить о своих планах не в моих правилах».
(КАК СОВМЕЩАЕТ КИНЕМАТОГРАФИЧЕСКУЮ И ГУМАНИТАРНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ)

«Когда я снимаюсь, то полностью отдаю себя работе. К счастью, моим фондом на Гаити сейчас управляют очень ответственные люди, которым я полностью доверяю. И все равно в перерывах между съемками в своем трейлере я проверяю и проверяю, не случилось ли там каких-нибудь новых несчастий, и считаю дни, когда снова отправлюсь туда. В самом конце съемок «Похоже, это тут» на Гаити опять сделался кризис, что было для меня очень удобно, ведь я вновь мог туда рвануть. Нет, конечно, лучше вообще без кризиса. Но, если бы он сделался в середине съемок, я бы не мог броситься на помощь гаитянам, а сама эта мысль для меня невыносима. Кстати, на Гаити сейчас наметились сдвиги - поступает помощь, меняется власть и народ настроен довольно оптимистично».
(О РАБОТЕ С КЛИНТОМ ИСТВУДОМ)

«Я принадлежу к тому типу актеров, которые любят изучать, пробовать и требуют много дублей. Так я устроен. Но Клинт устроен совершенно иначе. Он ведь, в сущности, - дитя джаза, поэтому с ним мне приходилось наступать на горло собственной песне. Ведь в джазе ценится импровизация, и один из солистов джаз-бэнда может запросто вернуться к уже сыгранному, чтобы сыграть еще лучше. И у него это получается, но магия коллективного творчества при этом уходит. С Иствудом в поиски и находки особо не поиграешь -  приходится сразу выкладываться».

(ЧУВСТВУЕТ ЛИ СЕБЯ ЧАСТЬЮ ГОЛЛИВУДСКОЙ ЗВЕЗДНОЙ СИСТЕМЫ)

«Искусство и шоу-бизнес - это два взаимоисключающих понятия. Я вынужден постоянно задавать себе вопросы относительно того, чем мне приходится заниматься в мире шоу-бизнеса, где всем верховодит реклама. Это постоянная битва за собственную душу, постоянные опасения - не продал ли ты свой талант. Иногда я чувствую, что в мире, где все так озабочены органической едой, серьезно не хватает органической духовной пищи для чувствительных душ...»
(МЕШАЕТ ЛИ ЕМУ ИЗВЕСТНОСТЬ) 

«Одна часть меня постоянно интересуется, что было бы, если бы мне не приходилось играть по правилам шоу-бизнеса, не быть частью звездной системы... Но даже если бы мы жили в справедливом мире, в котором учителям платили бы столько же, сколько актерам, а кинозвезд оценивали бы исключительно по качеству их игры, то и тогда пришлось бы страдать, бороться и разрываться. Потому что все равно ты находишься в ловушке - своего тела, своей природы, своих внутренних ритмов. А перед публикой да и перед самим собой необходимо представать в каких-то новых качествах. Это тоже борьба. Нельзя же всегда играть одну роль. Моя известность - это багаж, причем часто лишний. Она ведет только к моей войне с публикой. Войне за то, чтобы она видела на экране не меня, а персонажей, которых я играю».
(«Комсомольская правда», 04.06.2011)