(ПОЧЕМУ ВЗЯЛСЯ ПРОДЮСИРОВАТЬ "МАШИНУ ДЖЕЙН МЭНСФИЛД" РЕЖИССЕРА БИЛЛИ БОБА ТОРНТОНА)

«Я последние полгода, даже чуть больше, занимался формированием стратегии развития своей компании AR Films. Я выстраиваю международную компанию с сильным дистрибуционным ядром в Центральной и Восточной Европе и производственными возможностями в России и США. Говоря проще, компанию, которая способна производить и прокатывать картины на территории всей Центральной и Восточной Европы. Поэтому я очень много читал и читаю сценариев — за последние полгода прочитал как минимум 200 штук. Среди них есть и американские проекты, причем те, которые совсем без продюсеров, и те, где продюсеры ищут партнеров. В общем, я был открыт для поисков, и тут мой сотрудник принес мне сценарий, о котором ему рассказала наша общая с Билли Бобом знакомая. Оказалось, что Торнтон ищет продюсера».

(О СЦЕНАРИИ «МАШИНЫ ДЖЕЙН МЭНСФИЛД» И РАБОТЕ НАД ФИЛЬМОМ)

«Этот сценарий для Торнтона был очень важен, но на тот момент находился в таком замороженном, что ли, состоянии, причем уже достаточно давно. Я прочитал и, честно говоря, он произвел на меня очень сильное впечатление. Это при том, что, объективности ради скажу, я очень опасливо реагирую на стратегию, связанную с поиском единичных фильмов, и с самого начала пытался сформировать скорее пакет фильмов.

Но вот этот сценарий произвел на меня очень сильное впечатление: это такая настоящая литература для кино с очень неожиданными, сильными, объемными характерами, очень мощной историей, сочетающей в себе очень разные эмоции: и слезы, и смех — и в этом смысле, конечно, очень американская история и очень универсальная в то же время. Она мне понравилась, и мы встретились с Билли Бобом. И как-то у нас завязались сразу же очень хорошие отношения, мы с самого начала друг друга поняли. Пообщались, повстречались, решили двинуться дальше и двинулись, надо сказать, очень быстро. Для производства этого фильма я открыл в США компанию Rodnyansky Production (дочерняя компания AR Films), это укладывается в стратегию развития. В компании работают очень известные в индустрии люди, например Джим Брубейкер, который много лет руководил производством на студии Universal Pictures. Благодаря качеству сценария и личности Торнтона удалось очень быстро собрать актерский состав, причем совершенно замечательный. С некоторыми актерами, например Робертом Дювалем, уже была предварительная договоренность — роль писалась специально для него.

Вообще, все остальное в нашем фильме — классическая американская производственная модель, которая невероятно впечатляет своей необычайной эффективностью. Я только и успеваю, что сравнивать свой опыт работы в России и Европе (я все-таки достаточно много работал в Европе, с немцами, французами) — это, конечно, совершенно другая история. Здесь все необычайно эффективно, мы сейчас уже практически заканчиваем съемки. Подготовительный период занял у нас восемь с половиной недель, а съемки — шесть. Для двухчасового фильма, действие которого происходит в 1969-м году в Алабаме (period drama), — да еще с большим количеством действующих лиц, и такой, знаете, многофигурной историей, композицией, непростым сценарием  — это, конечно, очень мало, скажу честно. А по нашим меркам, так это и вообще ничтожно мало».

(О РАБОТЕ ПРОДЮСЕРА)

«У меня есть агенты, конечно, как российские, так и иностранные: они мне присылают в день два-три сценария как минимум, это без преувеличения. С трудом успевал читать, а сейчас вот почти совсем не успеваю, хотя для этого у меня есть профессиональные "ридеры". Вчера вечером после съемок вот прочитал два сценария. Их же ведь не просто прочесть надо, а еще как-то оценить, поэтому после прочтения каждого пишешь так называемые coverage — в общем, более-менее внятно сформулированное мнение о прочитанном».

(О НЕЗАВИСИМОМ КИНО В ГОЛЛИВУДЕ)

«Независимым сейчас называется любой фильм, который сделан не в студии. Сегодня студии производят все меньше и меньше фильмов, чем раньше, и, что самое важное, эти фильмы в массе своей — это разнообразные фантастические или фэнтезийные франшизы, которые можно в случае успеха продолжать выстраивать и зарабатывать на них миллиарды. А вот комедии, драмы — все, что раньше составляло основную массу производства мейджоров, — все это сдвинулось в независимый сегмент».

(О РОССИЙСКОЙ СИСТЕМЕ КИНОПРОИЗВОДСТВА)

«В России совсем другая система. В России, к сожалению, трудно назвать систему рыночной. У нас продюсер, в отличие от голливудской традиции, где это независимый предприниматель с активной творческой экспертизой, берущий на себя всю полноту ответственности, скорее просто посредник между деньгами, часто государственными, и режиссером. Поэтому авторы, как правило, не слишком уважают продюсеров и, по возможности, с ними не слишком считаются, что, в общем, и небезосновательно. Так что конкуренция у нас отсутствует.

Поэтому сопоставлять... Поймите, я сейчас говорю чрезвычайно общо, политкорректно, для того чтобы не обижать многих моих замечательных коллег, но в России очень трудно существовать, если ты полагаешь возможным для себя коммерческую конкурентную схему. А в Америке это конкурентная схема — основная. Например, все работающие при такой схеме люди относятся с уважением к твоему продюсерскому риску, а если ты еще и неровно к проекту дышишь, так и к твоим чувствам. Поскольку я люблю сценарий, все окружающие меня люди это чувствуют. Так как им сценарий тоже нравится, то это нас объединяет».

(ОБ ИСТОРИЯХ В КИНО)

«У меня просто создается впечатление, что в Америке профессионалы не стесняются того, что кино рассказывает истории, а у нас очень часто подходят совершенно формально. И часто складывается такое впечатление, что имитация формы заменяет содержание: люди забыли, что кино должно не только удивлять визуальным стилем, но и рассказывать какую-то историю.

В любом случае, вы знаете, я всегда боюсь судить наших, потому что я сам принадлежу к тем, кого можно смело судить. Я могу лишь восхититься тем, до какой степени американцы в этом смысле правильно устроены. Вы правы, они действительно говорят о человеческих отношениях. Они в самом деле хотят рассказывать о людях, в самом деле полны сочувствия к людям и ищут необычные человеческие судьбы в самых обычных обстоятельствах. Они рассказывают истории о том, как люди ищут друг друга, про несчастливые семьи, разрушенные браки, о борьбе характеров, о родителях и детях. В общем, это, как правило, истории о поиске человеческого взаимопонимания, о способности любить — то, что на самом деле было характерно и для нашего кино, например, 60-х, 70-х и даже частично 80-х годов.

Наше старшее поколение режиссеров, почти последнее, пожалуй, поколение режиссеров, с которым можно говорить о людских судьбах — например, с Павлом Григорьевичем Чухраем: он точно так же мыслит историями, говорит о героях. Или Андрей Сергеевич Смирнов. В общем понятно, какое поколение, долго всех перечислять. Из нового поколения, безусловно, такой Андрей Звягинцев. Но вместе с тем у нас на сегодняшний день восторжествовала якобы деловая риторика. А деловая риторика в условиях отсутствия бизнеса его как бы имитирует, подменяет. Такое, понятное дело, ни к чему хорошему не приведет.

Понятное дело, что я сейчас восхищаюсь только американским независимым кинематографом, в котором работают люди, интересующиеся авторскими фильмами. И они существуют точно так же, во внутреннем артикулированном протесте против кинематографа машинного, то есть кинематографа комиксов, спецэффектов и рекламных слоганов. Они пытаются вернуться к классическому американскому кинематографу, построенному на литературе для кино, с очень мощной историей, блистательным актерским исполнением, внятной режиссурой и объемным амбивалентным (по-английски мы называем ambiguous) месседжем, то есть содержанием. Вот к этому вот они стараются вернуться».

(О БЮДЖЕТНОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ НЕЗАВИСИМОГО КИНО)

«Здесь самое главное — кино сделать, здесь же живут от возможного успеха фильма, а не с бюджета. И поэтому очень многие трудятся по классической схеме независимого кино — например, Кристиан Бэйл в Fighter'е — это работа, когда получаешь минимум гонорара, нижнюю планку, но зато, в случае успеха, имеешь долю от сборов. У нас именно такая модель, все работают за минимальные гонорары, счастливы, живут все шесть недель полностью, весь актерский коллектив, как театральный, вместе. Живут, общаются, вечером, на ночь — выпили, поболтали, и спать. В субботу-воскресенье у нас есть какие-то свои развлечения. Например, в прошлую субботу нас всех собрал Торнтон и устроил концерт».

(Lenta.ru, 02.08.11)