(ПОЧЕМУ СТАЛ «МАСТЕРОМ СКАНДАЛА»)

«Чем больше публика становится потребителем, тем больше ей нравится любая извращенная гадость. Поэтому я наслаждаюсь тем, о чем вы так сильно печетесь. Да, я выпиваю с утра шампанское, и журналисты об этом пишут, хотя какой здесь информационный повод? Если бы я устроил публичную оргию и участвовал в ней, тогда другое дело. Меня волнует сама поэтика происходящего в форме юродства. Когда Петр I запретил в России юродство, то, по наблюдению Михаила Бахтина, эта силовая мера сформировала в обществе абсолютное ханжество и даже изменила русскую самобытность. В том смысле, что моральная категория юродства — удивительная вещь, и когда оно исчезает, то есть исчезают люди, которые могут в глаза сказать властителю правду, — жди апокалипсиса. В многосерийном фильме Николая Досталя «Раскол» я играю юродивого, и я убежден в том, что мой персонаж — настоящий герой».

(ПРАВДА ЛИ, ЧТО ЖЕНЩИНАМ НУЖНЫ КЛОУНЫ)

«Вот именно. Только до русских женщин это поздно доходит. Все-таки Анна Иоанновна 20 лет жила в германских землях, поэтому она немного другая. А 99 процентов русских женщин занимаются разрушением — и себя, и всего живого. Вот Анна Каренина сделала из себя фарш — и зачем, спрашивается? Женщина может объяснить все на свете, но, когда ей задаешь конкретный вопрос «Зачем?», она не может дать ответ. Феминизм меня достал. Вот уже где сидит эта ваша самостоятельность. Большинство современных режиссеров — женщины, потому что это очень доходно — иметь свой социальный статус, и что в итоге? Для женщины лучшее место — быть продавцом в ларьке».

(О ФИЛЬМЕ ОКСАНЫ БЫЧКОВОЙ «ПИТЕР FM»)

«Оксана Бычкова мне тоже симпатична. Стабильность, целеустремленность, верность мною уважаемы. Но герои в жизни — самая тяжелая история. Русская актерская школа отличается тем, что у нас игра происходит через переживание. А я, как известно, учился актерскому мастерству в Америке, и мне есть с чем сравнивать. Русская система для меня более действенна, потому что идет через сердце, через кожу, через нервы. Это ощущение жизни хорошо передает Виктор Ерофеев в поэме «Москва -Петушки», которую я хочу экранизировать. Будущее вообще за Россией, за нашим искусством, потому что мы абсолютно отчаянно стараемся изменить это небо и землю. Снимите кожу с себя, откройте нервы — и выражайте поэтически свое страдание. Единственно возможная форма для русского художника — показывать страдания, и только через них он достигает всемирности. Мы, русские, отвечаем за весь мир. Мы гарантируем, что всех сделаем счастливыми, причем за свой счет. Коммунизм — самая идеальная форма счастья, только вот что из этого получилось? Гнилой капитализм прет из каждого, причем конкретно. Люди, да сохраняйте же, сохраняйте достоинство!»

(КАК ОЦЕНИВАЕТ СВОЮ КАРЬЕРУ В КИНО)

«Мрак. 92 фильма, в которых я участвовал, — про воров, убийц, маньяков. Когда стою с российским паспортом на литовской границе и меня пытают люди в форме, то в ответ на вопрос «Чем вы занимаетесь?» честно говорю: «Мочу в сортире, ворую, играю в карты, закатываю в асфальт». В конце концов признаюсь, что я — актер по принуждению. Хотя своей основной профессией считаю режиссуру и филологию. Я готов к соитию, к соучастию, к состраданию».

(О ЛЖИ)

«Никогда не вру. Ложь — самая страшная вещь в мире, потому что через нее мы манипулируем людьми, используем их. Я небезупречен, но мое правило — не врать ни себе, ни другим. К сожалению, мой организм отравлен миазмами Петербурга, в котором я живу…»

(О ФЕДОРЕ БОНДАРЧУКЕ)

«Федя, как всегда, пытался сниматься, потому что он отчаянно пытается состояться как актер. Мы с ним во многом похожи — оба учились и на актеров, и на режиссеров, и в итоге ничему толком не научились. И он, и я любим по утрам шампанское. Только я просыпаюсь рано утром, что бы ни случилось, потому что старый алкоголик, а Федя спит, потому что барин. Как художник я более беспощаден и бескомпромиссен, а Федя — мелкобуржуазен. Он — хохол, а я — татарин».

(О СВОЕЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ)

«Я гражданин России татарской национальности, рожденный в деревне Согом Тюменской области».

(КОГО ИГРАЕТ В ФИЛЬМЕ СОЛОВЬЕВА «ЕЛИЗАВЕТА И КЛОДЕЛЬ»)

«В фильме Сергея Александровича играю русского революционера-авантюриста Кацмана-Котоярского, который мог бы быть любой национальности, любой половой принадлежности, ведь он идейный проходимец. Личность вообще не имеет пола, а мой Кацман-Котоярский — личность. Ненавижу понятие «интеллигент», потому что оно гарантирует человека-клише, схему… Все так называемые интеллигенты — одинаковые. Как и жлобы во всем мире одинаковые, и снобы одинаковые… Все лгут на свой манер».

(«Труд», 12.08.11)