(НАД ЧЕМ РАБОТАЕТ)

«Сейчас я работаю над спектаклем «Любовь. Письма» в театре имени Пушкина.  Мне и Вере (Алентовой, супруге Меньшова. — Прим. ред.) предложили главные роли, а  режиссером стала наша дочь Юля. Такое вот семейное предприятие. Только выходит все как-то чересчур бескомпромиссно...»

(ТРУДНО ЛИ РАБОТАТЬ ПОД НАЧАЛОМ СОБСТВЕННОЙ ДОЧЕРИ)

«Еще как! Она очень жесткий, знающий и требовательный человек. Несколько раз был на грани — не привык, чтобы ко мне так относились. Раньше ведь все было, как я хочу. И мне обычно шли навстречу — и в кино, и в театре.  А здесь меня никто не хочет понимать! (Смеется). Юля тоном, не терпящим возражений,  заявляет мне: «Так, споры все прекращаем и делаем, как я говорю».

(НЕ БОИТСЯ ЛИ ИСПОРТИТЬ ОТНОШЕНИЯ С ДОЧЕРЬЮ)

«Я всерьез опасаюсь, что наши отношения с Юлей будут какое-то время испорчены. По крайней мере, все будет напряженнее, чем было до начала репетиций. Я, конечно, с пониманием стараюсь относиться — у дочери  внутри спектакль созрел, она весь его видит в деталях. И она подгоняет все к идеалу. Как режиссеру мне приятно видеть, насколько Юля уверена в себе. Но как отец я себя порой чувствую не в своей тарелке. Особенно сейчас, когда до премьеры осталось три недели. Началось паническое состояние, я не сплю ночами, дергаюсь, весь на нервах. Юля в этом состоянии пребывает уже три месяца. Вера сама не своя уже месяц... Одним словом, до октября в нашей семье не будет ни одного человека с нормальной психикой».

(ПОЧЕМУ В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ РЕДКО СНИМАЕТСЯ В КИНО)

«Я считаю, что сейчас и актерская, и режиссерская профессии в театре гораздо шире представлены. Особенно режиссерская. В театре без образных решений режиссера не обойтись, а в кино иной человек не понимает и значения этого словосочетания. У нас в кино и на телевидении происходит, к сожалению, деградация профессии. Особенно это касается сериалов. Когда ты впрягаешься в 60 серий какой-нибудь «бытовухи», эта «бытовуха» начинает проникать во все твои поры».

(О СИТУАЦИИ В ТЕАТРЕ НА ТАГАНКЕ)

«Во многих театрах грядут революции, времена такие. Вы посмотрите — некоторым худрукам сейчас уже под 80. И в этих театрах нет второго человека, готового взять бразды правления в свои руки. Это ведет к неизбежному краху. Но к чему этот крах приведет, мне непонятно. Возьмем ту же Таганку. Актеры, всю жизнь работавшие под началом авторитарного Любимова, сейчас просто не знают, что делать дальше. Любимов ушел, и тут же началась неразбериха. Им нужно срочно заманить сильного режиссера, который обозначил бы новый курс, потому что худрук Золотухин — это просто смешно».

(ЕСТЬ ЛИ АКТЕРУ МЕСТО В ПОЛИТИКЕ)

«Ну как я могу ответить на этот вопрос отрицательно? Я же сам не стесняюсь публично говорить о каких-то вещах».

(О ЖЕЛАНИИ ИВАНА ОХЛОБЫСТИНА БАЛЛОТИРОВАТЬСЯ В ПРЕЗИДЕНТЫ)

«Передо мной как раз лежит газета, в которой рассказывается о его выступлении в «Лужниках». Надо бы прочитать, ознакомиться. Одно могу сказать — Ваня очень талантливый человек. Причем во всех своих проявлениях — актерских, режиссерских, сценаристских. А эти таланты не так часто соединяются в одном человеке. И личность-то интереснейшая! Но мне вот всегда казалось, что его клерикальная деятельность -  это чистое актерство. К счастью, от сана священника он отказался. Но вот, может, нашел другую отдушину?»

(О ПЕРСПЕКТИВАХ СНЯТЬ «МОСКВА СЛЕЗАМ НЕ ВЕРИТ-2»)

«Думаю, в этой истории пора поставить точку. Однажды появился человек, который очень хотел продюсировать продолжение. Я ему сказал: «Если появится хороший сценарий, то я готов». Но постепенно все остыли, а я и не загорался. Сценарий так и не появился. Вообще надо относится к этой идее скептически. Ну что могут делать те же персонажи 25-30 лет спустя? Собраться на могиле Гоши и выпить? Не за что там зацепиться. Проще сочинить новую историю. Даже не проще — правильнее».

(«Комсомольская правда», 16.09.11)