(ЗАЧЕМ ВЫПУСКАТЬ АЛЬБОМЫ, ЕСЛИ ИХ МОЖНО СКАЧАТЬ В ИНТЕРНЕТЕ)

«Для удовольствия. И вообще не понимаю вопроса «зачем». Зачем ты влюбляешься или зачем весной расцветают деревья? Вероятно, люди, которые этим занимаются ради заработка, могут тему и свернуть, потому что им нужно искать финансово выгодные поля, а те люди, которые занимаются этим для удовольствия, делают то, что хотят. Мы не только альбомы, но и «сорокопятки» выпускаем, то есть интернетовские синглы — каждые три месяца что-то новое появляется. И когда накопилось 18 песен, стало ясно, что надо свести их в альбом. Из 18 новых вещей восемь вошли в альбом «Архангельск».

(КАКИЕ СУММЫ ПЕРЕВОДЯТ ЕМУ ПОКЛОННИКИ ЗА АЛЬБОМ)

«Если честно, я не в курсе. Меня это не интересует, никто ко мне не прибегает с криком «Борис Борисович, нам перевели столько-то денег». Никто у нас в группе это не отслеживает. Мы записываем музыку и хотим, чтобы люди имели возможность ее слушать. Как это было раньше, так и теперь продолжается».

(ОТБИВАЕТСЯ ЛИ СТОИМОСТЬ АЛЬБОМА)

«Нет, конечно. Запись стоит значительно дороже. Половина альбома «Архангельск» сделана в Лондоне. Это все очень дорого. Деньги мы зарабатываем только на концертах и ни на чем больше».

(ЧТО МОЖНО СЧИТАТЬ УСПЕХОМ АЛЬБОМА)

«Если я слушаю альбом и понимаю, что у нас получилось точно то, что мы хотели сделать. Когда чувствуешь красоту от работы, то, значит, мы добились своей цели. Это успех».

(ОБ АРХАНГЕЛЬСКЕ)

«У меня к разным городам особые чувства. В Архангельске мы не так часто бываем, чтобы возникло совсем уж особое чувство. Скорее хорошее чувство. Архангельск, строго говоря, был первым городом, куда мы выезжали на гастроли. Задолго до рок-клубовских времен. Тогда это было абсолютно неофициально, а значит, фактически бесплатно. Что в 76-м году могло быть официально? Откуда?»

(МОЖНО ЛИ ИЗМЕНИТЬ СИТУАЦИЮ С ПИРАТСТВОМ)

«По счастью, это пока невозможно. На Востоке ли, на Западе — везде невозможно. Принципы интернета таковы, что это невозможно. Просто ситуация, когда авторские права становились предметом купли-продажи, была неестественной. Сейчас все возвращается на круги своя. Скажите, разве естественно, что человек может купить авторские права и автор перестает иметь возможность играть эту песню? Не абсурдно ли это? Майкл Джексон купил права на песни Beatles? Купил. Но разве это не абсурд?»

(ДЕЛАЕТ ЛИ ИНТЕРНЕТ ЛЮДЕЙ МАЛОГРАМОТНЫМИ)

«А при чем здесь интернет? Тогда давайте будем винить микроскоп или логарифмическую линейку. Или электричество».

(ЕСТЬ ЛИ У ИНТЕРНЕТА МИНУСЫ)

«А какие в нем минусы? Дело не в интернете, а в людях. Есть минусы в молотке? Наверное, минусы не в молотке, а в том, кто и как его использует. Бессмысленно винить водку в том, что люди напиваются. Водка не виновата. Не будет водки — желающие напиться напьются чем-либо другим».

(О ТВОРЧЕСКИХ ВЕЧЕРАХ)

«Давайте зададим себе другой вопрос: чем творческий вечер отличается от концерта? Или в данном случае — чем творческий вечер Гребенщикова отличается от концерта «Аквариума»? На концерте «Аквариума» нам не до разговоров, а суть творческого вечера в том, что люди могут спросить что то, и я буду считать себя обязанным отвечать. Во-вторых, творческий вечер — это повод сыграть не так, как мы играем обычно, а сделать что-то в минималистической аранжировке или вообще по-другому сыграть. Ну, а для меня это еще и возможность вдоволь поиграть на гитаре, потому что когда мы играем с группой, то мне немножко не до этого. В тот момент, когда группа не функциональна, а у нас есть время, то мы едем малым составом, и получается не концерт «Аквариума», а мой творческий вечер. Хотя люди почти те же самые, просто когда это минимум и акустика, то это творческий вечер. К тому же если послушать концерты «Аквариума» начала 80-х, то они такие и были — акустика и разговоры, ответы на записки. То есть это возобновление старой практики. Скажу, в чем разница. Есть концерт, где публику и артистов разделяет сцена: по одну сторону рампы публика, а по другую — артисты, и они не общаются. Артист дает — публика берет, все. А творческий вечер — это когда все достаточно спонтанно, по-домашнему. Меня этот жанр действительно интересует. Вот недавно мы сыграли восемь концертов большим составом с приезжающим ударником, басистом, а потом втроем едем в Киев, садимся в маленьком—маленьком месте и пытаемся там втроем-вчетвером что-то сымпровизировать, и это уже будет совсем другим концертом».

(О КОНЦЕРТАХ «ДДТ» В СКК И «ОЛИМПИЙСКОМ»)

«Если Юрке так нравится, слава богу! Он всегда это любил. А мне неинтересно сотрудничать с шоу-бизнесом. Мне шоу-бизнес кажется очень неискренним и довольно гнилым пространством. Стараюсь по возможности держаться от этого подальше, поэтому по возможности не хотел бы видеть никогда свое лицо на афише. Я еду по Москве, по Садовому кольцу, вижу сотни афиш «Аквариума» и думаю: какое счастье, если бы я мог обойтись без этого! Я не имею в виду свое лицо. Я имею в виду название «Аквариум» в одном ряду со всем остальным. Мне хочется находиться вне этого ряда, неинтересно быть частью этой машины. Это мне никогда не было интересно. Неинтересно сейчас, неинтересно будет дальше».

(ПОЧЕМУ «АКВАРИУМА» НЕТ НА СБОРНИКЕ В ПОДДЕРЖКУ АРТЕМИЯ ТРОИЦКОГО)

«Мне никто по этому поводу ничего не говорит. С Артемом я разговаривал недавно по телефону, и все вроде бы нормально. Думаю, что Артем — человек умный, светский и прекрасно знает, что он делает. Видимо, нет во мне необходимости. Если обратится, то мы поговорим».

(О НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕЕ)

«Что такое национальная идея, я не очень понимаю. Вот я — русский, живу в России. И какая национальная идея мне нужна? Чтобы я не забыл, что я не казах? Я вроде не казах. Так с кем меня нужно сплачивать, кому меня нужно сплачивать и для чего это делать? Я не понимаю сути вопроса. Или те, кто ставит такие формулировки, не озадачиваются таким вопросом?»

(О ВЛАСТИ ДЕНЕГ)

«По-моему, это все очень надуманные вещи. То же самое, что с «мутными потоками» интернета. Чтобы так говорить, нужно быть совсем безграмотным. Это все равно что мутные потоки молотка. Деньги — это точно то же самое, что интернет или молоток, — это средство, орудие. И в них нет идеи. Нельзя сваливать на деньги то, в чем виновата жадность. Жадность есть жадность, алчность есть алчность, невежество есть невежество, и интернет не виноват, и деньги не виноваты, и водка не виновата. Если человек неумерен, то он неумерен. Отсутствие или наличие водки ничего не меняет. Не будет водки — он напьется другим, не будет интернета — все равно найдет возможность скачать порнографию, не будет денег — люди найдут, как делить энергию так, чтобы себе было больше, а другим меньше. Роль денег не возрастала, а вот невежество крепчает. Но крепчает только потому, что люди не считают нужным образовывать своих детей или своих близких и самих себя. Образовывать, заниматься образованием. Узнавать, как и что в мире происходит. Если человек желает быть неграмотным, то он будет неграмотным. И обвинять интернет в этом очень сложно».

(О СЧАСТЬЕ)

«Если ты прочитаешь, что такое счастье, ты его не почувствуешь. Если прочитаешь в книге, что такое вкус клубники, это много тебе даст? То же самое со счастьем. Чужим счастьем счастлив не будешь».

(НУЖНЫ ЛИ МУДРЫЕ КНИГИ)

«Мудрые книги существуют для тех, кто способен их читать. Но для этого надо научиться их читать. И чтобы понять то, что сказано в мудрых книгах, ты должен пройти это сам. Если посмотришь по карте, куда тебе нужно попасть, то с помощью одной карты ты туда не попадешь. Чтобы попасть, нужно встать и пойти. То же самое книги — они дают тебе только карту».

(ИСПЫТЫВАЕТ ЛИ НОСТАЛЬГИЮ ПО СССР)

«Наверное, у нас разное отношение к СССР с теми, кто подвержен такой ностальгии. Для меня это была страна, где я был заперт. Мысль о том, чтобы выехать за пределы России, даже соцлагеря, была для меня исключена. А что было с моими концертами в СССР — вы сами можете мне напомнить, поскольку были в числе первых энтузиастов рок-н-ролла в стране. И как мне после этого относиться к СССР? Мою судьбу там за меня все время решал кто-то другой. СССР был тюремной зоной. Естественно, многим людям в тюрьме удобно — надзирателям, заключенным, находящимся на особом положении. Просто есть разная психология. СССР был закрытым обществом, мы это прекрасно знаем. Как у людей может быть ностальгия по закрытому обществу, я не очень понимаю. Вероятно, тут особый склад психики».

(«Труд», 04.10.11)