(О НЕЖЕЛАНИИ СНИМАТЬСЯ В РОЛЯХ ВОЕННЫХ И МЕНТОВ)

«Я могу говорить и «Ментов не предлагать», и «Военных не предлагать», но если завтра Тодоровский или Лунгин напишут милиционера, так я эту роль зубами вырву. Да, я получаю такое количество сценариев с милиционерами или военными, что это просто пугает. Но, значит, сам это заслужил и сам в этом виноват. Я безумно хочу сыграть маленького, слабого, тщедушного человека, но то ли ниши такие заняты, то ли мне в этом смысле не совсем доверяют. А может, просто не везет».

(О СВОЕЙ РОЛИ В ФИЛЬМЕ «ДОМ»)

«Конечно, я могу процитировать знаменитую формулу Станиславского: «Играя злого, ищи, где он добрый». Но здесь мне было интересно другое — сыграть человека, который понимает: все, что с ним произойдет в ближайшие часы или дни, должно случиться. Ему было важно напоследок увидеть мать, отца. Почувствовать родной запах. Он приехал просто попрощаться с этой жизнью, с этой семьей, со своим домом. Он же сел за убийство, которое не совершал. Сел за брата. И сел нехило. А потом уже просто пошел по этой стезе. Весь этот дом, вся семья существует на его деньги. Для человека, скажем так, не очень образованного — это и оправдание, и предмет гордости».

(О ЛЮДЯХ, КОТОРЫЕ ПРЕСЛЕДУЮТ ЕГО ГЕРОЯ)

«Это ФСБ. Наверное, мой герой где-то перешел дорогу государству. Ну мы же не о политике говорим — это кино. Я смотрел фильм, и, как мне показалось, увидел в нем временной срез сегодняшнего дня. Это и настроение, в котором мы живем, и споры, которые мы ведем. При том что сама история очень простая, рассказанная бытовым языком. Когда быт можно преломить во что-то не бытовое, вот тут-то — даже боюсь произнести это вслух — и возникает момент искусства».

(О ВРЕМЕНАХ)

«Я вижу подтверждение тому, о чем часто в последнее время думаю. Что и мне, и моим родителям, и — в меньшей степени — моим детям выпало жить в смутные времена. И мы так смешно пытаемся улучшить свою жизнь! Мы, взрослые люди, силимся натянуть на себя детские колготки — в надежде, что они не лопнут. Я имею в виду то, как мы пытаемся примерять все эти европейские модели: политические, экономические, социальные. Это до такой степени смешно! Уникальность нашей страны — в силу и территории, и многонациональности — такова, что модель эту надо изобретать здесь».

(О РАЗВИТИИ КИНО)

«Для меня есть два вектора: индустриальное кино и художественное кино. Если индустриальное победит глобально и окончательно вытеснит художественный кинематограф, то кино как искусство трансформируется в нечто другое. В фильмы-аттракционы, как вы их называете. Но я не хочу в это верить. А вот как все будет развиваться, в основном зависит от нас, зрителей — от того, что мы хотим смотреть: аттракцион или кино».

(ХОДИТ ЛИ В КИНО САМ)

«Хожу в «35 мм» — это единственный кинотеатр, где идут серьезные фильмы. Многое смотрю на DVD. Даже если еду на три дня, везу с собой кучу дисков. У меня есть кофр, где лежат «Калина красная», «Служили два товарища», «Зеркало»…»

(О ПРЕМИИ «ОСКАР»)

«Для меня, по прошествии многих лет, реально оскароносная картина — это «Список Шиндлера». К тому же любая премия — и «Оскар», думаю, не исключение — эта вещь условная. Я буду идиотом, если про какую-то свою премию скажу: «Я ее заслужил». Любую премию можно распилить на части и раздать тем людям, которые помогли тебе сыграть эту роль и получить награду».

(«Известия», 07.11.11)