ВЛАДИМИР ШАХРИН:

«Почему именно Beatles были главной группой в России? Ну вот если мы сейчас человека средних лет на улице остановим и спросим: «Битлз» знаете? «Роллинг Стоунз» знаете? Конечно, он ответит, что знает. «Ну а насвистите какой-нибудь мотивчик?» Я думаю, что у Rolling Stones ничего не насвистят. А у Маккартни — насвистят. С Мадонной то же самое: все помнят какую-нибудь песню, где она в купальничке и лосинах прыгает, но насвистеть мало кто сможет. У Beatles были песни, с которыми мы прожили всю жизнь. Идеологически мне Rolling Stones гораздо ближе, это настоящий рок-н-ролл — но играли-то, пели, переделывали на русский мы все равно Beatles. Помню, одна из первых рок-н-ролльных песен на русском языке, что я услышал, была ровно про них: «В один из баров Ливерпуля, в длинных пиджаках, в кабак вошли четыре битла с гитарами в руках».

Я почти уверен, что вся наша рок-музыка так или иначе выросла из Beatles. Понятно, что не все были на них похожи — но они заложили фундамент, базу. И потом на этом фундаменте каждый строил себе свое — кто-то брал из Нью-Йорка, кто-то из свингующего Лондона, у каждого была своя настройка. Условно, Майк строил дом как у Лу Рида, Гребенщиков — как у Боуи и Дилана. Но фундамент практически у всех один. Помню, я взял в руки тяжеленный катушечный магнитофон «Комета» и поехал на трамвае на другой конец города — мне сказали, что там живет двоюродный брат моего друга, у которого есть хорошая запись альбома «Revolver», и он даст мне переписать. Человека этого я не знал, магнитофон был тяжелый невыносимо, я был хрупким юношей — но все равно туда потащился, вот настолько мне нужна была эта музыка. И я до сих пор так к ней отношусь. У меня есть все альбомы Beatles на виниле, у меня есть практически все сольные альбомы Пола Маккартни. И тут даже неважно, нравится или не нравится, — я все равно всегда слушаю то, что он делает.

Впервые я услышал Beatles, наверное, году в 1970-м. У нас были студии звукозаписи, где на открытку клеили такую синюю гибкую пластинку — по сути это были те же самые песни на костях, только не рентген, а чистый прозрачный пластик для рентгена. На одну пластинку нарезали одну песню и продавали за рубль — бешеные деньги. Причем качество было чудовищное, что это, кто поет — не подписано. Вначале, кажется, вообще было подписано что-то типа «Серебряные жуки». Все-таки я жил в Свердловске, это был закрытый город, из-за бугра не было ничего. Я их фотографию впервые увидел году в 1974-м, когда никакой группы уже не было, — и чувствовал себя так, будто увидел инопланетянина; поначалу вообще трудно было поверить, что это реальные люди. Потом, когда мы сами стали играть на гитарах, поняли, что придумать такую песню сложно, но играть все-таки возможно. Но все равно. Я уверен, что до 1980-го все битломаны точно так же ждали пластинку любого из битлов, как до того ждали пластинки группы. И надо сказать, что у Маккартни были очень интересные пластинки — «Band On The Run», например, гениальная; «Ram» я очень люблю. Вот после того как ушел Леннон, стало понятно, что Beatles больше не будет, — и мы перестали их ждать, и от самих музыкантов перестали ждать, чтобы они были Beatles. Стало понятно, что вот это Пол Маккартни, это Джордж Харрисон, а это Ринго Старр.

Я очень четко себе отдаю отчет, что на данный момент по совокупности заслуг, легендарности, хорошей музыки и личных качеств Маккартни — лучший. По каким-то отдельным критериям, возможно, есть люди поинтереснее — более изощренные инструменталисты, более непредсказуемые шоумены. Но если взять совокупность — он лучший. Тут и спорить не о чем».

 

ВЛАДИМИР МАТЕЦКИЙ:

«Я могу честно сказать, что обязан своей судьбой именно этому вокально-инструментальному ансамблю — Beatles. Когда выходили их пластинки, мне как раз было столько лет, сколько бывает подросткам, когда они невероятно активно впитывают музыку. Я очень хорошо помню, например, как я покупал за пятнадцать копеек в ларьке газету английских коммунистов Daily Worker, чтобы прочитать маленькую заметочку про Beatles, а уж если с фотографией — это было совсем счастье. Я, кстати, совсем недавно, ужиная с женой Джорджа Харрисона Патти Бойд, рассказал ей, как в январе 1966 года купил эту газету, где была маленькая заметка под заголовком «Third Beatle Married», как раз описывающая их свадьбу, — ее это очень растрогало. Уровень их популярности был просто феноменален — поэтому даже сквозь железный занавес просачивались пластинки и информация. Сначала в советской прессе появились ругательные статьи и фельетоны — один, знаменитый впоследствии, написал Никита Богословский. Важно, что в этих фельетонах помимо негатива и язвительного отношения к коллективу проскакивала и какая-то информация. Иногда в школу, где я учился, кто-то приносил фотографии каких-то групп, где было пять человек, и говорил, что это и есть Beatles, — я, конечно, над такими знатоками смеялся, но постепенно информация все-таки доходила. Плюс тогда как раз начала развиваться индустрия звукозаписи — сначала были пластинки на ребрах, потом на магнитную ленту стало возможно сделать приличного качества запись. Но на самом деле это не только у нас такие проблемы были. В Англии тоже не все могли себе позволить пластинку — многим приходилось покупать вскладчину, я очень много таких историй слышал. А еще недавно узнал, что, например, Харрисон в начале карьеры играл на гитаре чешского производства. По той причине, что она была гораздо дешевле, чем американская. Так что все строится по одним и тем же законам.

Мне повезло — я общался с Маккартни. Рассказал ему, кстати, как порой странно из-за железного занавеса интерпретировались их песни. У нас в школе был мальчик, который очень интересовался музыкой, — и он часто придумывал про нее всякие легенды. В частности, он всем объяснял, что песня «Michelle» повествует о похоронах девушки по имени Мишель и что битлы ее на этих похоронах и исполняли, причем, судя по всему, эта девушка принадлежала всем четверым. Маккартни очень сильно смеялся».

 

АНДРЕЙ МАКАРЕВИЧ:

«Про Beatles нет большого смысла говорить: те, кто еще помнит, что это было, — им этого объяснять не надо. А те, кто не застал, — им это объяснять бесполезно. У них уже другие уши, другие головы и бьются другие пульсы. Поэтому они все эти рассказы будут воспринимать с легким недоумением, как бы это ни было грустно. Это люди, которые изменили мир. Которые развернули все молодое население планеты в сторону музыки, чего никогда в истории человечества не было. Помешательство было планетарным. Продолжалось это ни много ни мало полвека. Сейчас человечество только начинает постепенно отходить от этого. Это противоестественно, но это была прекрасная противоестественность.

У меня до сих пор хранится фотография, которая у нас была одна на класс, размером, наверное, 6 на 8 сантиметров. Она переснята с фотографии, которая переснята с обложки какого-то американского журнала. Мы спорили до первой крови, кто там Леннон, а кто Маккартни, потому что никто нам внятно этого сказать не мог. Правда стала известна, когда появилась вторая фотография, когда они уже с инструментами, тогда мы сразу разобрались. Я помню, что, увидев у Маккартни часы на правой руке, сразу все надели часы на правую руку, и я так хожу до сих пор. Так что это не от Путина у меня. Мы еще не знали, что он левша, но часы на правой руке увидели.

Мы никогда не узнаем, насколько глубоко у Маккартни и Леннона были взаимопроникновение. Почему-то считается, что Леннон писал музыку более жесткую, Маккартни писал музыку более сладкую, на самом деле это не совсем так. Они очень много вещей сделали, и совсем не всегда каждый следовал такой придуманной роли, эти роли мы уже себе придумали впоследствии.

Конечно, Beatles повлияли на всех наших музыкантов, многие пытались их копировать. Все люди нашего поколения через это прошли и, слава богу, вовремя избавились, потому что это бессмысленно. Это все равно что копировать Моцарта. Это глупое занятие. Маккартни, пожалуй, самый яркий мелодист прошлого века. Людям свойственно становиться старше, музыкантам тоже. Они набираются какого-то опыта и уходят от влияний. С нами это тоже произошло, поэтому все называют именно Beatles в качестве главного источника вдохновения, а не Маккартни. Хотя я думаю, что песня «Она идет по жизни смеясь» явно написана под влиянием каких-то сольных работ Маккартни. По-моему, это слышно.

Не хочется быть банальным и говорить про масло, что оно масляное. Единственное, чего я немножко побаиваюсь: восемь лет назад на Красной площади у него был такой потрясающий концерт, что, кажется, лучше уже не будет. А если не может быть лучше, значит, может быть немного хуже. Потом — тогда он все-таки был на восемь лет моложе. Тем не менее пойду обязательно».

(afisha.ru, 13.12.11)