(ЗАЧЕМ ОТКРЫВАЕТ КЛУБ STADIUM LIVE)

«Мы его клубом стараемся не называть. Это концертная площадка. Когда мы собираем восемь тысяч человек — это уже не клуб. Я с музыкой никогда связан не был, но я ее очень люблю. Шесть-семь лет назад мы придумали время от времени проводить мероприятия для друзей с живым звуком и рок-музыкой. Но аппетит, как известно, приходит во время еды. Все-таки хочется, чтобы была регулярная возможность слушать музыку, которая тебе нравится, в хорошем звуке и обстановке. Раньше был «Б-1», который для этого более-менее подходил, но тоже были вопросы — и по качеству звука, и по свету, и по самой организации пространства. Да и «Б-1» закрылся. У меня идея витала давно, я задавал время от времени вопросы московским чиновникам, нет ли подходящей площадки, но дел-то других много- руки не доходили. А Юра Коник этой задачей был озабочен долгое время, потому что понимал, что «Б-1» себя изживет рано или поздно. Первая причина и ключевая — размер. Альтруизмом же никто не занимается. Должна быть определенная экономика. Она образуется при определенном количестве зрителей — либо при определенных ценах на билеты. Москва готова платить за концерты много, даже если с Европой сравнивать. Но даже в Москве есть цена, которая является запретительной для зрителя даже на любимого артиста. И это задает планку. При этом у большого артиста присутствует не только гонорар, но и райдер, за который тоже надо платить организатору. И когда с Guns’n’Roses приезжают 48 человек и 10 грузовиков оборудования, экономика срастается с большим трудом. При этом очевидно, что между «Олимпийским» и «Ареной» в Москве нет площадки — Crocus City Hall все-таки другого формата. А средний уверенный западный артист собирает 5-6 тысяч человек. Keane, например, Arctic Monkeys те же самые. То есть это явно не «Олимпийский», а для «Арены» или «Б-1» уже дорого. Вот Юра и искал промежуточный формат. И нашлось, мне кажется, очень интересное решение. Наша площадка —это цеха, в которых раньше обирались ракеты стратегического назначения «СС-20» и «СС-300». То есть они лежали прямо там, где у нас танцпол. И отсюда — организация пространства: монументальные сцены, монументальный пол, высокие потолки, большие ворота. То есть любой продакшн там можно делать».

(МОЖНО ЛИ ПРИВОЗИТЬ ГРУППЫ УРОВНЯ KEANE И ARCTIC MONKEYS ДВА РАЗА В НЕДЕЛЮ)

«Два раза в неделю, конечно, трудно. Мы рассуждаем так. С той картиной, которая сейчас складывается на рынке, с тем спросом на билеты, который есть, мы в принципе себе можем позволить и Metallica. Или похожие большие имена с соответствующем уровнем гонораров. Просто они будут играть не один, а, допустим, два концерта. Проблема большинства мегазвезд в том, что у них есть теория, что если они приехали на площадку на 25 тысяч человек, то все их фанаты попадают туда по дешевым билетам. Но это очень западная теория. Мы знаем, что билеты на Depeche Mode или Muse в «Олимпийский» в танцпол стоили 5 тысяч рублей. Потому что «Олимпийский» — это безумно дорогой продакшн, очень высокая ставка аренды и так далее. И у нас с такими артистами, как Foo Fighters, Coldplay, Red Hot Chili Peppers возникают сложности в переговорах, потому что они говорят: «Мы хотим 20 тысяч человек и больше, так как мы хотим дешевые билеты». Но в Москве это несвязанные вещи. Мы им это объясняем. Если вернуться к вопросу, концепция у нас примерно такая: один-два мега-концерта в месяц. То есть имена уровня Стинга, уровня Принца, условно говоря. Мы стараемся, мы ведем переговоры, надеемся, что получится. Опять же, у нас свой продакшн, свой звук, свой свет. Барная зона порядка 120 метров с прямой видимостью на сцену. Это то, чего нет на других больших площадках».

(ЧТО БУДЕТ ПРОИСХОДИТЬ В КЛУБЕ В ДРУГИЕ ДНИ)

«Наши российские артисты за последний год вышли на очень хороший уровень. И в связи с тем, что есть спрос, многие очень подняли уровень живого продакшна. Это уже системная история. Не одна группа «ДДТ», а и многие другие сильно подняли планку. Мы считаем, что можем поддержать наших артистов. Расширить их аудиторию. Многие уже дают по два концерта подряд в той же «Арене» или в Milk — Земфира, «Ленинград», Нойз MC. У нас приличное количество артистов, которые могут собирать от трех тысяч и больше. 15-20 имен наберется точно. При этом важно, что у нас 150 киловатт звука, абсолютно международный (райдерный) уровень акустики, звук сбалансирован в любой точке зала. А главное, что мы можем предложить нашим артистам, — очень хорошую световую поддержку - более 700 кВт самого современного оборудования. Даже тот, у кого это в программе изначально не заложено, сможет у нас сделать свое шоу на несколько ином уровне. У меня, во всяком случае, есть ощущение, что у нас многие живые концерты страдают от отсутствия качественного света. Если смотреть канал «Россия» — то там круглый год новогодние елки. А весь мир живет в динамическом свете. И у нас такая возможность будет. Это если говорить о российских и украинских артистах. Существуют еще очень хорошие западные группы среднего уровня. И мы можем позволить себе расширить их список и поэкспериментировать. Dead Can Dance, 3 Doors Down, Баста Раймс. Вот такого плана. Их уровень гонорара таков, что когда они приезжают в клуб, клуб на грани. А мы при сборах в 3-4 тысячи человек укладываемся в экономику — да еще можем какие-то дополнительные услуги предоставлять. И мы хотим приглашать тех, кого приглашать боятся, потому что не уверены — пройдет, не пройдет. Тот же Баста Раймс на фестиваль приезжал — а сольно? Или My Chemical Romance. Когда-то их концерт не очень удачно прошел в Москве, а сейчас это эмо-группа номер один в мире. И я считаю, свои 5-6 тысяч они точно могут собрать. Кто еще... Ну, Cure, понятно, и «Олимпийский» соберут. Есть группы типа Ting Tings, Pierces, уже более сложные имена».

(МОЖЕТ ЛИ В STADIUM LIVE ВЫСТУПИТЬ СТАС МИХАЙЛОВ)

«Никогда. Вот это однозначно. Я сказал сразу: ни при каких обстоятельствах у нас никогда не будет шансона. Это просто позиция. Поп может быть, металл может быть, а шансон... Я все-таки считаю, что надо идти вперед. А шансон — это откат назад. И к тому же, наша площадка обязана иметь имидж. И мы хотим, чтобы этот имидж заключался в том, что у нас играет хорошая музыка. При этом мы планируем делать танцевальные акции, если классические музыканты захотят давать у нас концерты — мы можем сделать хорошую театральную рассадку до 3.700 человек. Это вообще удобный зал практически для чего угодно. У нас нет формата, но хотелось бы, чтобы был вкус. Это коммерческий проект, но есть некие житейские взгляды — по поводу шансона, например, — которые мы себе можем позволить».

(КАК ОН ОТНОСИТСЯ К БУДУЩИМ ЗАГОЛОВКАМ «МУЖ ГЛЮКОЗЫ ОТКРЫЛ КЛУБ»)

«Ну и что? Во-первых, я люблю свою жену. Во-вторых, я в целом и к жизни, и к себе отношусь с юмором. Я не хочу из себя делать бизнес-идола какого-то. Потому и занимаюсь, чем занимаюсь. Пусть пишут. Я, честно говоря, редко слушаю музыку своей жены — и она это знает. Мне нравится, как она выступает на концертах, но диск в машине я вряд ли включу. У меня несколько другие музыкальные вкусы. Но это совершенно не мешает нам с ней близко общаться. А если говорить применительно к нашему проекту... Когда была недавно презентация нового альбома Глюкозы, мне Юра как раз сказал — мол, надо, чтобы она у нас выступила, соберем несколько тысяч человек. Я ответил: «Юра, если ты уверен в том, что она может собрать больше 3.000 человек в Москве, то она наш артист». Теперь все от него зависит. Репертуар в итоге определяет он, как человек, который провел больше 800 живых концертов в Москве. Я же уже говорил, что альтруизмом мы заниматься не хотим».

(afisha.ru, 19.12.11)