Анатолий Равикович: «В прошлой жизни я был каждым персонажем, которого играл»
(О ЛЮБИМОЙ РОЛИ)
«В каждой роли, когда играешь ее, кажется: «Ай, молодца!» А спустя какое-то время дистанция ставит всё на свои места, и вроде не такой уж ты и молодец. Есть роли для меня этапные, которые открывали мои новые актерские грани — с помощью Игоря Владимирова. Они мне запомнились. Клоун Бом в спектакле «Интервью в Буэнос-Айресе» — моя первая настоящая драматическая роль, хотя и маленькая. Я очень волновался, стеснялся, не знал, как ее играть. Мне казалось, что я буду смешон, неловок.
Этапной считаю роль старика в спектакле «Вы чьё, старичьё?». Прежде я не играл такой характер — русский, деревенский. И моя первая большая серьезная роль на весь спектакль — Дженнаро в «Человеке и джентльмене», итальянская, с большим количеством перепадов от смешного до трагического.»
(О ФРАЗЕ МИХАИЛА БОЯРСКОГО «ТАКОГО КАРЛСОНА, КОТОРОГО СЫГРАЛ РАВИКОВИЧ, НЕТ, НЕ БЫЛО И НЕ БУДЕТ»)
«Спасибо Мише за такие слова. Для меня не была сложной эта роль: открыл книгу — и пошел играть. Мы очень любили этот спектакль. Это был праздник для всех. Как день рождения. Публика шла на Алису Фрейндлих, в какой-то степени — на меня. Все с удовольствием смотрели, как два взрослых человека валяют на сцене дурака».
(КЕМ БЫЛ В ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ)
«В прошлой жизни я был каждым персонажем, которого играл. Хиггинс из «Пигмалиона» говорит про себя: «Мне до сих пор кажется, что я не такой взрослый и внушительный, как другие». Вот это я могу сказать про себя. Практически до седых волос во мне было какое-то детское отношение ко всему. Долго верил в Деда Мороза, в чистую, бескорыстную любовь, дружбу. Может, потому что в детстве прочитал много книг, был книжным мальчиком. Я не могу заниматься хозяйством, ходить в магазины, на рынок. Меня всегда обманывают. Я непрактичный человек. Наш дом ведет Ира. Я вообще не знаю, где что лежит, где что купить, что почем... Правда, немножко умею готовить. А Карлсон — это мои анекдоты, байки, когда я вокруг себя собираю народ. Думаю, когда Михаил Козаков дал мне роль Хоботова, он отгадал некую мою инфантильность. Хоботов не совсем взрослый, с этим увлечением поэзией, со всеми своими ребячествами. Верно?»
(О ЛЮБИМЫХ АКТЕРАХ)
«Есть актеры, перед которыми я снимаю шляпу. Например, Алиса Фрейндлих. Мы 30 лет работали вместе, но я до сих пор не знаю, как она приходит к своему результату. Талант — это тайна. Такими были и Евгений Евстигнеев, и Евгений Леонов в лучших своих ролях. И Смоктуновский — в спектакле БДТ «Идиот», в фильме «Ночной гость». Из стариков — Николай Симонов, актер неслыханного масштаба. Из молодежи мне нравятся Маковецкий, Машков».
(О ПЕРСПЕКТИВАХ НАПИСАТЬ ЕЩЕ ОДНУ КНИГУ)
«Ничего обещать не могу. Я действительно не писатель. В книжке я описываю самые яркие, памятные мне и приятные воспоминания. Это не хронологический отчет оперуполномоченного своему начальнику, а выбранные места из моей жизни. Если и буду еще писать, то какие-то зарисовки, не касающиеся театра. Может быть, связанные с моей семейной жизнью, встречами с врачами — там много забавного».
(О НОВЫХ ПРОЕКТАХ)
«Случайно возникает какая-то роль, когда нужны старики. Это нормально. Недавно я снялся в сериале «Пусть не кончается любовь». История про артистов, живущих в Доме ветеранов кино. Роль интересная, даже с любовью — с Лилитой Озолиней. Там снимались Джигарханян, Сёмина, Ильин, Конюхова, Верник.
Еще летал в Баку, где Юлий Гусман снимает приключенческий боевик, комедию «Не бойся, я с тобой! 1919». Это продолжение его же фильма, снятого 30 лет назад. Мне достался персонаж положительный — директора цирка. Причем снова, как и в сериале про артистов, по фамилии Шапиро. Словно других еврейских фамилий нет!»
(ЧЕМ УДИВИТ ЗРИТЕЛЕЙ В ЮБИЛЕЙ)
«Отмечать не буду, и удивлять — тоже. Я уже наигрался. Наступает момент, когда ты всё про себя знаешь, — и нужен какой-то очень свежий взгляд, заинтересованный режиссер, который увидел бы в тебе черты, дотоле неизвестные. Скажем, предложил бы: «Давайте сыграем короля Лира». Вот я бы удивился!»
(«Известия», 22.12.11)