(О НЕДАВНИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ СОБЫТИЯХ)

«Я мало разбираюсь в этой ситуации. В принципе никогда не обращал большого внимания на действительность. Протестная тенденция, которая происходит сейчас во всем мире, мне явно не нравится. Протест не доводил и не доведет до добра. Это выбивает почву из-под ног любого стабильного государства, каким бы авторитарным или менее авторитарным оно ни было. Это вопрос исторический или национальный, если говорить, к примеру, о ближневосточных странах. В них американская модель демократии не имеет никакой почвы для существования».

(О ПОЛИТИЧЕСКИХ ВОЛНЕНИЯХ В МИРЕ)

«Да, это происходит и в Европе, и в Америке. Это больше относится к определенной категории граждан. Если взять выступления молодежи, скажем, в Париже, то это просто хулиганство. Я думаю, что это раздутая, политизированная, вышедшая за рамки, демонстрация неимущих и не ждущих ничего от действительности».

(О МИХАИЛЕ ГОРБАЧЕВЕ)

«Это человек, которого я знаю. Отчасти я уважаю его, но большей частью не поддерживаю то, что случилось благодаря его политике. Я видел, насколько это было губительно для страны. С другой стороны, понимаю, что, может быть, не было другой возможности. Но политик – это не обычный человек, он должен искать и находить решения, сохраняющие государственность и государство. После развала страны было разбазарено все. Я говорю не только о своих впечатлениях, но знаю ситуацию и со слов моего отца, который видел, как это происходило, когда он работал на производстве. Я склонен доверять больше фактам, чем политическим лозунгам. Я вижу, с каким уважением относятся к Горбачеву на Западе, и вижу, как в родной стране он стал притчей во языцех, как костерят его простые люди, потерявшие все, даже те небольшие сбережения, которые они сделали при советской власти».

(О СВОЕМ РЕПЕРТУАРЕ)

«Нет, я все также продолжаю навязывать классическую музыку. Иначе не назовешь. Особых реверансов я не делаю, понимаю, что люди не смогут два часа слушать Листа. Иногда иду на компромиссный вариант, и кроме классической музыки пою и популярную. Часто принимающая сторона просит исполнить военные песни. Так получилось, что у простых людей я ассоциируюсь с этими песнями».

(О РУССКИХ МУЗЫКАНТАХ НА ЗАПАДЕ)

«Первые скрипки во многих оркестрах, даже в таком, как Лондонский филармонический, – русские евреи. Костяк труппы цирка Дю Солей тоже русские».

(ГДЕ ЛУЧШЕ МУЗЫКАЛЬНАЯ ШКОЛА)

«Трудно судить об этом: где-то лучше, где-то нет. Я слышал, как играют западные оркестры – прекрасный качественный звук, комфортно, но нет конфликта, страданий, глубины. Не от того, что их не чувствует дирижер или музыканты. Спросите у Гергиева или Темирканова, что это может значить. Мне кажется, у них нет этого в генах. Это страны непуганых людей: они столетиями живут, не зная, что такое война, разруха и что такое любить человека. Настоящее искусство – это такое, которое было в блокадном Ленинграде, где люди ходили на филармонические концерты, через боль, голод, потери близких. Они видели в музыке избавление от страданий, как в религии. В девяностые годы, когда была разруха, люди тоже приходили на концерты классической музыки, как на религиозное действо».

(О ЖИЗНИ В ЛОНДОНЕ И В МОСКВЕ)

«В Лондоне очень комфортно жить, даже если тебя узнают, это не напрягает. В России тоже бывает, что не напрягает, но в основном стараюсь по улицам не ходить. Езжу на машине».

(БЫВАЕТ ЛИ У НЕГО ТОСКА ПО РОССИИ)

«У меня больше тоска по Лондону. В России я бываю чаще, чем там».

(ОБЩАЕТСЯ ЛИ С РУССКОЙ ДИАСПОРОЙ)

«Ни с кем. Я вообще не тусуюсь. У меня есть жена, четверо детей. Мне бы для них найти время. Его всегда не хватает».

(О РАЗВОДЕ)

«Я разводился по английским законам из боязни попасть в прессу. Идиот! Надо было по русским, но я поступил так, и считаю, что сделал правильно».

(ПРАВДА ЛИ, ЧТО ПОЖАДНИЧАЛ НА АЛИМЕНТЫ)

«Честно говоря, упрекнуть меня никто не может. Потому что моя бывшая жена получает столько, что если вы услышите сколько, то вам станет плохо».

(О ПРОЕКТЕ С ИГОРЕМ КРУТЫМ)

«Мне было интересно попробовать новый жанр, спеть музыку, написанную специально для меня, – Крутой написал 24 песни. Материал обсуждался и делался на моих глазах. Это была увлекательная работа, которая захватила меня полностью в течение трех лет, и ее я сделал с большим удовольствием.  Я поступил так не потому, что это модно, а потому, что так должно делать. Я знаю, что есть такой жанр кроссовер. А вы знаете, кто его основоположники? Энрике Карузо, Марио Ланца, Федор Шаляпин. Великий оперный певец Шаляпин пел кафешантанные мелодии. Например, «Очи черные». По тем временам это настоящий кроссовер. Так что все новое – это хорошо забытое старое».

(ВОЗМОЖЕН ЛИ ДУЭТ С ШЕВЧУКОМ)

«Нет. Думаю, что у нас абсолютно нет никаких жанровых преломлений. Хотя я его уважаю».

(С КЕМ ИЗ МУЗЫКАНТОВ ДРУЖИТ)

«Из друзей могу назвать Юрия Темирканова. Я очень уважаю и люблю его, и моя жена, и дети тоже его любят. У нас трогательные отношения, и я дорожу ими. Для того чтобы дружить с человеком, не обязательно тусоваться каждый день. У меня друзей очень мало. Есть люди, к которым я отношусь с пиететом. У нашей семьи есть подруга – американка, вдова одного из богатейших людей на планете. Наши отношения очень трогательные и удивительные. Мы счастливы, что встретили такого человека. Настоящая дружба, как дар свыше. Такая дружба не может случаться часто, если такое бывает, то один раз на миллион людей. Нашей семье и мне повезло, что такие люди окружают нас».

(О МЕЦЕНАТСТВЕ)

« На Западе существуют налоговые послабления для тех, кто помогает культуре. В Америке все искусство поддерживается частным капиталом, а не государством. Они предпочитают помогать не только потому, что богатые, но еще и потому, что честолюбивые. Например, новый дворец культуры называют именем человека, который дал больше всех денег на него. Именами тех, кто дал поменьше, называют залы, фойе, сиденья, туалеты…»

(«Новые известия», 27.01.12)