(ПРОДОЛЖАЕТ ЛИ УЧИТЬСЯ АКАДЕМИЧЕСКОМУ ВОКАЛУ)

«Да, я учусь на втором курсе Академии имени Гнесиных. Я понимал, что будет сложно в принципе, потому что когда ты выходишь на новую арену, тебя начинают слушать особенно критично. Это осложняется еще и некоторой уже имеющейся известностью, причем не в области академической музыки. Этот факт по началу у многих вызывал скепсис. Но в процессе работы приходит понимание, что мы здесь собрались для того, чтобы оперу петь красиво. Поэтому сейчас, на мой взгляд, мне удалось установить хорошие отношения с людьми, с которыми я работаю в Гнесинке».

(ПЛАНИРУЕТ ЛИ СОВМЕЩАТЬ РОК С АКАДЕМИЧЕСКОЙ МУЗЫКОЙ)

«Я часто задаю себе этот вопрос, но на него сложно ответить… Оба эти направления мне очень интересны, это то, что составляет важную часть моей жизни. Надеюсь, мне хватит пороха всегда заниматься на высоком профессиональном уровне и оперой, и авторской музыкой. Конечно, сложно это совмещать, часто не хватает здоровья, сил, но пока получается».

(О ПРОЕКТЕ «ПРИЗРАК ОПЕРЫ»)

«Нет, меня туда не звали. Но, честно говоря, это не тот проект, в котором мне хотелось бы поучаствовать. Все-таки это был не чисто оперный проект, а проект, скорее, именно эстрадных исполнителей, которые вдруг запели оперу. Кроме того, мне бы не хотелось в этом участвовать еще и потому что у меня все-таки есть определенные амбиции по части оперы, и я этим профессионально занимаюсь. Если уж петь, то петь «по чесноку», что называется».

(О «БУРАНОВСКИХ БАБУШКАХ»)

«Да, я прекрасно знаком с их творчеством. Мне они еще тогда очень понравились. Старушки замечательные сами по себе, очень музыкальные и здорово поют в выбранном ими жанре. Приятно, что и такие исполнители поедут от России показать себя на международной арене. Это очень хорошо. Вы знаете, в Европе вообще востребована этническая музыка. Когда мы ездили на международные фестивали часто, особенно тепло встречали песни на русском языке, хотя я думал, что вот это точно не поймут. Но вдруг какие-нибудь бельгийцы ахали от удовольствия, им нравилось, что поют по-русски. Главное – это энергетика и посыл, заложенные в музыку. Если это искренне и профессионально сделано, то обязательно найдет своего слушателя».

(ОБ АРХИТЕКТУРЕ МОСКВЫ)

«Для меня это больной вопрос. Реалии таковы, что заказчики, а за ними и малодушные архитекторы часто либо не обладают вкусом, либо игнорируют что-то хорошее в угоду мнимым финансовым интересам. Поэтому очень часто, к сожалению, на месте настоящих памятников архитектуры строятся муляжи – массогабаритные уродливые макеты. Как, понастроив такого, причем много, люди могут считать себя архитекторами? Невозможно полноценно жить без осязаемых корней, таких, как архитектурная среда. На мой взгляд, любое здание, построенное до Хрущева, категорически нельзя сносить. Его нельзя снести и построить похожее, его надо только реставрировать. Конечно, на это нужно гораздо больше денег. Хозяев зданий, которые не занимаются ремонтом в ожидании, что строение само рухнет и потом можно будет легко построить новое, нужно штрафовать постоянно. Должны быть созданы такие законы, чтобы люди не могли просто так уничтожать памятники архитектуры и просто историческую застройку. Призываю всех, в том числе и себя, быть бдительными и думать о высоком и прекрасном. Хотя понимаю, что это трудно».

(«Новые известия», 14.03.12)