(О ПАТРИАРШИХ ПРУДАХ)

«Здесь я жил лет до 22. Патриаршие обладают особой энергетикой. Булгаков не зря взял это место за основу своего романа «Мастер и Маргарита». И если вы обратите внимание на то, как меняются, разрушаются старые районы Москвы, то Патриаршие менее остальных подвержены переменам. Мне кажется, энергетика этих мест меняет мировоззрение людей, поселившихся здесь. Ломая дом, ты ломаешь нечто большее».

(НЕ БЫЛО ЛИ ЖЕЛАНИЯ КУПИТЬ ЗДЕСЬ КВАРТИРУ)

«А насчет квартиры – у меня была попытка вернуться в родные места. Но когда я узнал цены на квартиры, посмотрел на подгнившие перекрытия родных мне домов, понял, что цены не просто высокие... дальше только нецензурные слова. А я стараюсь их произносить как можно реже. Плохие слова разрушают жизнь. И не мной это придумано, это написано в старых мудрых книгах. Так вот, узнав цены, я решил, что надрываться, чтобы переселиться сюда, по меньшей степени неразумно. Наша старая четырехкомнатная квартира – около 4,5 миллионов евро».

(О ХУДСОВЕТАХ)

«Макар и я периодически посещали худсоветы. Но после того, как я однажды не сдержался, Андрей сказал: «Не ходи больше. Ты заводишься. Я спокойней отношусь ко всем этим глупостям и гадостям, которые говорят на худсовете». Действительно, я никогда не любил шаркать по паркету, никогда не бился ни за какие места, должности, награды и звания. Да мне от этой власти вообще ничего не нужно. Я вам абсолютно честно говорю».

(ПОЙДЕТ ЛИ ПОЛУЧАТЬ ОРДЕН, ЕСЛИ ДАДУТ)

«Скорей не пойду. Я получил благодарность, звание и орден от дедушки Ельцина и этим горжусь. Борис Николаевич – один из достойнейших людей России. А недостатки, ну, бог ты мой, у кого их нет, пусть бросит в меня камень. Ну любил он выпить, зато не допустил гражданской войны. И только за это он достоин памятника, который ему поставили. Когда он умер, его накрыли тем флагом, который он сделал государственным. Слава Богу, у Путина не поднялась рука на флаг, зато поднялась на гимн. Он вернул гимн Коммунистической партии. Это грандиозная культурологическая ошибка. То, что было написано Глинкой, на сотни порядков выше, чем то, что было написано Александровым. И когда якобы проводились дебаты по этому поводу и говорили о том, что гимн, написанный Глинкой, не годится для новой России, у меня волосы шевелились на голове. Это чем же вы слушаете? Чем анализируете? Тем местом, на котором вы сидите?»

(О РАЗГОВОРЕ ПУТИНА С ШЕВЧУКОМ)

«Мне было неприятно видеть это, поскольку Владимир Владимирович в других ситуациях демонстрирует хорошую память. Профессиональную. И то, как и, главное, с какой интонацией он задал этот вопрос, меня расстроило. Потому что я понимаю, что он сделал. Он использовал в общении с Юрой элемент поведения, который в современной психологии называется «жесткий стиль». [Его используют] чаще всего, когда обороняются. И никто не вышел из словесного раунда победителем. Потому что никто из двух общавшихся не добился никакого результата. Путину не удалось убедить Шевчука. Шевчуку не удалось переубедить Путина. Вообще-то, я думаю, по протоколу премьер должен был улыбнуться и сказать: «Вы знаете, Юра, запамятовал, как вас по отчеству, мы собрались здесь немножечко по другому поводу. Если вы хотите поговорить на эту тему, давайте встретимся отдельно». Так должен был поступить хороший дипломат».

(О МАКАРЕВИЧЕ)

«Не думаю, что Андрей перфекционист. Он частенько торопится. Он на виду, потому что у него больше способностей и возможностей приложения. Он хорошо рисует. Если бы не стал музыкантом, он достиг бы больших высот в живописи. Он очень хорошо чувствует и умеет использовать слово. Писателем я бы его не назвал, но эссеист он хороший».

(«Собеседник», 19.04.12)