(О ЗНАКОМСТВЕ С ИЛЬЕЙ РЕЗНИКОМ)

«Нас связывает давняя дружба, мы знакомы с тех времен, когда я была еще совсем юной девочкой. Илья Резник приехал в Ташкент по приглашению министерства культуры Узбекистана. Он работал тогда со многими ансамблями, в том числе и с группой «Садо», в которую я только пришла. Услышав меня, Илья Рахмиэлевич сказал: «Далеко пойдешь!»

(С КАКИХ ПОР СТАЛА САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ)

«С 16 лет, когда умер мой отец, я считалась главой семьи — зарабатывала деньги, содержала родных. Хотя самая младшая в семье, меня воспитывали очень строго. Мама временами ругала, старшая сестра не хотела ничем делиться, средняя — шпыняла. Пинки и подзатыльники получала нередко. Я терпела все и думала: «Ничего, вот вырасту и всем покажу, какая я замечательная. Все, чего вы мне сейчас недодаете, отдам сполна — в десять раз больше». Постоянно стремилась к финансовой независимости, чтобы помогать окружающим. Больше всех меня любил отец. Он был инвалидом Великой Отечественной войны. В 15 лет, дописав себе год, пошел на фронт. Два года воевал, был тяжело ранен и вернулся домой. Поступил в консерваторию. Отец очень хотел сына, поэтому воспитывал меня как пацана».

(КАК ВПЕРВЫЕ ПОЧУВСТВОВАЛА СЕБЯ КРАСИВОЙ)

«Я собиралась в музыкальную школу и стояла перед зеркалом. Из окна на меня падал лучик солнца. Была в короткой юбке и заплетала косичку. И вдруг услышала фразу, тихо сказанную мамой: «Смотри, какие у нашей Азизки красивые ноги…» А папа произнес: «Не только ноги красивые, она вообще симпатичная, потому что на меня похожа». Я не сильно похожа на папу, только глаза его, но ведь глаза — это главное. Мне было тогда 15 лет. Мамин комплимент по поводу ног оказался правдой. Когда спустя несколько лет я поехала на конкурс в Юрмалу, помимо третьего места и приза зрительских симпатий, получила еще и титул «Самые длинные ноги Юрмалы». Хотя рост у меня небольшой — 1 метр 72 сантиметра».

(СТРАДАЛА ЛИ ОТ КОМПЛЕКСОВ В ОТРОЧЕСТВЕ)

«Все мои переживания начались, когда получила серьезную травму. Училась в первом классе, и на день рождения, вопреки папиным запретам, мама разрешила мне остаться в школе поиграть в казаки-разбойники. Мы залезли на второй этаж строящегося дома, там была железная пожарная лестница. Заигрались, и я с этой лестницы свалилась, сильно разбив лоб. До сих пор шрам остался. После случившегося пацаны во дворе дали мне кличку Боец. Очень комплексовала из-за поврежденного лба, но боролась со своей проблемой своеобразно. Вместо того чтобы скрывать, специально показывала шрам. Челку, которая закрывала лоб, убирала, закалывала, делала высокий хвост и ходила с открытым лицом. Рану зашили кое-как. На лбу остались дырки, сплошные от иголок. Я слышала в свой адрес колкости от детей. Некоторые девочки со мной не дружили, называя шрамистой».

(КЕМ БЫЛА В ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ)

«Знающие люди говорили, что в прошлой жизни я была замечательным поваром, жила в Индии. Я действительно готовлю хорошо. В основном блюда национальной кухни. Люблю аджабсандал и чучвару, напоминающую пельмени. Только их сперва варят, а потом жарят. Я постоянно экспериментирую, добавляю всякие специи, приправы. Сочетаю совершенно разные продукты — кислое с соленым и сладким, острое — с терпким…»

(О ТОМ, КАК ПРИНЯЛА ХРИСТИАНСТВО)

«Пришла к этому шесть с половиной лет назад. Теперь часто хожу в храм, где служит мой настоятель отец Сергий. На Рождество и Пасху пою там. Исполняю песни, которые сочиняю сама, на религиозные темы. Меня крестили христианским именем Анфиса. Кстати, так меня называет не только батюшка, но и племянник».

(О ТОМ ВРЕМЕНИ, КОГДА ПРОПАЛА С ТЕЛЕЭКРАНОВ)

« Когда в стране пошла перестройка, у многих начали рушиться судьбы. Люди, имеющие и образование, и работу, в одночасье оказались на улице. Это коснулось и шоу-бизнеса. Без денег, продюсера, меценатов стало нереально работать. Начали образовываться кланы. А я человек свободный. Во мне, помимо узбекской и татарской крови, есть еще и уйгурская. Этот народ много столетий назад поработили китайцы. Уйгуры разъехались по всему миру. Очень вольнолюбивые люди. Мурат Насыров тоже, кстати, уйгур».

(СЛОЖИЛАСЬ БЫ ЕЕ СУДЬБА ПО-ДРУГОМУ, ЕСЛИ БЫ НЕ УБИЙСТВО ИГОРЯ ТАЛЬКОВА)

«Да нет, у меня после того инцидента недостатка в работе не ощущалось. Не было достаточного количества эфиров на телевидении, но это из-за отсутствия контрактов, от которых я сама отказывалась. Не хотела порабощения. Воротилы шоу-бизнеса после убийства Игоря говорили, что история в Санкт-Петербурге, в которую меня впутали, наоборот, пиар. Хоть и отрицательный. Но я возмущалась: «Да вы что, с ума сошли? Какой пиар, я врагу не пожелаю такого».

(О ПРЕССЕ, ОБВИНЯВШЕЙ ЕЕ ВО ВСЕХ ГРЕХАХ)

«Полная ерунда. Просто надо было про кого-то писать. Я думаю, это была обычная мужская драка, начавшаяся после взаимных высказываний и оскорблений. Там однозначно был третий человек, затеявший и спровоцировавший все это. При выяснении вопроса, кто в какой очередности будет выступать, людей не убивают. Драка не из-за этого была. Я считаю, произошло все потому, что мужчины столкнулись лбами.

Некоторые жалеют: ой, без вины осужденная, такой крест несешь. Батюшка сказал однажды умную вещь, которая мне в сердце запала: «Бог не каждому своему любимому чаду даст нести такой крест и пошлет испытания». Когда меня незаслуженно обижают, Всевышний видит это. Если достойно пройду испытание на земле, то на том свете, поверьте, у меня будет очень хорошая жизнь. Я уверена, что попаду в рай».

(СНИЛСЯ ЛИ ЕЙ ИГОРЬ ТАЛЬКОВ)

«Никогда не снился… Я дружу с его сыном Игорем Тальковым-младшим. Мы часто говорим с ним о его отце. Однажды он сказал: «Азиза, меня интересует только одно. Я тогда еще маленький был, чтобы узнать у отца. Но теперь хочу спросить тебя: «У вас был с моим отцом роман?» Естественно, сыну Игоря я врать не могла. Романтические отношения нас не связывали. Была симпатия друг к другу и взаимоуважение. Было очень приятно, когда Игорь говорил комплименты. Ему нравилось, как я пою, веду себя на сцене. А я очень смущалась. Нас и друзьями назвать нельзя, просто коллеги. С Тальковым легко было общаться. Когда произошла эта трагедия, было непонятно, почему именно вокруг меня все завертелось. Так обидно».

(«Факты и комментарии», 25.04.12)