(О ПРОЕКТЕ «МАЯКОВСКИЙ»)

«Шесть лет назад еще не было такого внимания к биографическим картинам. Сейчас прямо мода пошла, волна. И мне немножко обидно, что мы попадаем под эту волну, совершенно этого не хотелось. Мне сначала попал сценарий «Лиля», его должен был снимать Иван Дыховичный. Этот проект так и не возник. А в какой-то момент — еще до «Бумажного солдата» Германа-младшего и спектакля «Рассказы Шукшина» — у меня случился абсолютнейший творческий кризис. Ничего не интересовало. Полное обнуление. И поскольку мы давно дружим с Сашей Шейном и Гией Лордкипанидзе, я все время приставала: давайте я попробую себя в ином качестве, буду просто полезной вам в какой-то работе. Саша (Шейн — режиссер будущего фильма. — Прим. ред.) начал вести со мной переговоры и попросил прийти на кастинг по поводу роли в фильме «Маяковский» по сценарию Аркадия Ваксберга. Мне в том варианте сценария многое не понравилось, но уже в эту первую встречу в процессе разговора Ваксберга с Шейном я поняла, что очень хочу, чтобы этот проект состоялся».

(О ФИНАНСИРОВАНИИ «МАЯКОВСКОГО»)

«До этого дело еще не дошло. Пока мы дописываем сценарий, наполняем его множеством деталей. Потому что я просто задыхаюсь от отсутствия качественной кинодраматургии. Мне недавно прислали сценарий, он полетел в мусорное ведро. Главная роль – тоже великая женщина нашей страны. И это было невозможно».

(СИМПАТИЧЕН ЛИ ЕЙ МАЯКОВСКИЙ КАК ЧЕЛОВЕК)

«Да, очень! То, что и Маяковский, и Цветаева, несли тяжелый крест своего дара, очень ощущается в их трагической жизни».

(О ДРАМЕ СЕГОДНЯШНИХ ТАЛАНТОВ)

«Не детский сад, но переживания другого масштаба, безусловно. У них-то это был крах сознания. Они верили, что будет революция духа, придут другие люди, возникнет другая страна. Все-таки свобода, равенство и братство — хотя и замыленные слова, но по смыслу они прекрасны. И такое крушение веры нам, конечно, и не снилось. У нас-то уже никаких иллюзий нет».

(СОБИРАЕТСЯ ЛИ ПИСАТЬ ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО В ЗАЩИТУ СВОИХ ВЗГЛЯДОВ)

«Не вижу в этом письме достаточно смысла, чтобы прерывать ради него работу над «Маяковским». Мы встречались с Ксенией Собчак и договорились, что у нас будет развернутое интервью, поскольку у нее ко мне претензия, что я что-то замалчиваю и не дала ответа на главный вопрос. Я его и сама не очень понимаю, но тем не менее приду в эфир в ночи, после спектакля, подарю это время. И вот так, разговаривая и общаясь, попытаюсь сформулировать какие-то вещи».

(ОЖИДАЛА ЛИ ТАКОГО АЖИОТАЖА ВОКРУГ СВОЕГО ИМЕНИ)

«Нет, совершенно не ожидала. И много думала, что за этим стоит. Полагаю, отсутствие в нашей стране на сегодняшний день морального авторитета породило ситуацию, когда даже просто артистка, занимающаяся не только своей деятельностью, вызывает такую реакцию. И это не очень правильно. Я говорю об отсутствии именно того морального авторитета, который способен быть лидером. Который может выйти к огромному количеству людей на Болотной площади или, наоборот, на Поклонной горе и что-то им   внятное сказать. Во мне нет такой способности. Я умею делать только конкретные, маленькие дела. Вот, видите, мы сейчас всего лишь презентуем картину, а у меня внутри все съежилось от страха оттого, что надо быть доказательной в поступках».

(«Известия», 28.05.12)