(ПРАВДА ЛИ, ЧТО В ФИЛЬМЕ «ВЫСОТА» ОНА И НИКОЛАЙ РЫБНИКОВ РАБОТАЛИ БЕЗ ДУБЛЕРОВ)

«Это не легенда. Просто мы с Николаем решили все трюки выполнять самостоятельно, потому что мне казалось, что дублерша может не так прыгнуть, не так повернуться. И Коля в самых опасных сценах тоже снимался сам. Только один раз, опасаясь за его жизнь, сцену «общий спуск с высоты» осуществил каскадер. А тот эпизод, где герой Рыбникова пролетает с колосниковой площадки мимо меня, выполнил он сам. Причем приземлился Коля не очень удачно – на какую-то железку, но, тем не менее, продолжал работать. Но я считаю, что наши с Николаем действия нельзя назвать отчаянными или безрассудными. Мы не отчаянные ребята, как тогда утверждали журналисты. Это наша профессия – не мы такие, а те люди, которых мы играли. Снимались с удовольствием и полностью выкладывались на площадке. К тому времени Коля Рыбников был уже известным актером, но, несмотря на это, с его стороны не было никакого зазнайства. К тому же мы с ним, хоть и в разное время, учились у одних педагогов – Сергея Герасимова и Тамары Макаровой, и это помогало нам в работе». 

(ПОХОЖА ЛИ ОНА НА СВОЮ ГЕРОИНЮ КАТЮ В «ВЫСОТЕ»)

«В жизни я абсолютно не похожа на Катю. Просто я актриса и на экране живу в предлагаемых режиссером обстоятельствах. И быть веселой в кино – моя работа. На самом деле, в отличие от моей героини, я всегда была серьезным, спокойным человеком. А к тому времени, когда снимали фильм «Высота», я была уже известной актрисой и старалась одеваться модно. Но тогда у нас с одеждой было сложно, и приличный наряд можно было купить только за границей или заказать у Славы Зайцева – он тогда работал главным художником Дома моделей на Кузнецком мосту. Когда делегация актеров выезжала за границу, на имя директора Дома моделей составлялось письмо за подписью важного чиновника из министерства, для нас подбирали подходящую одежду из уже сшитых для манекенщиц туалетов и продавали с хорошей скидкой. Но кое-что делали на заказ, и у меня были вещи, пошитые самим Славой Зайцевым. Главное, надо было где-то раздобыть хорошую ткань, и в этом нам помогали загранпоездки. Потом еще муж привозил мне из-за рубежа какие-то свитерочки, отрезы. Но так, чтобы пойти и купить в магазине красивое модное платье или костюм, такого в то время не было. Зато было много другого хорошего – мы жили богатой духовной жизнью».

(О НАЧАЛЕ ТВОРЧЕСКОЙ БИОГРАФИИ)

«Свое первое представление я дала для родственников в Мариинске на высоком крыльце дедушкиного дома. Родню надо было сначала собрать, усадить, а потом еще и удержать на местах. Очень скоро я поняла, что одним искусством публику не сдержишь, надо было организовать буфет. Сделали яблочный морс, принесли с огорода репу, морковь, огурцы. И написали ценники, как в настоящем театральном буфете. Но зрители все равно разбегались. А когда в Доме художественного воспитания детей появился драматический кружок, я в него записалась. Это было такое счастье – бежать вечером по морозу в нашу студию. Я надевала валенки, ушанку, поверх нее бабушка накидывала свою огромную шаль, оставляя только маленькую щелочку для глаз. А под шалью на груди – книжка и тетрадка с ролью. И невозможно было пропустить ни одной репетиции. Казалось, пропущу все самое главное, лучшее в жизни. Преподавала в этом кружке бывшая актриса, которая занималась с нами, как с настоящими студентами, и она очень хорошо подготовила меня к институту. Я решила поступать во ВГИК. Шел 1943 год, институт был эвакуирован в Алма-Ату, и мы с подругой отправились в дальнее путешествие. С этого началась моя взрослая жизнь. На прослушивание пришли видные режиссеры, актеры и педагоги. Я показывалась последней, и, несмотря на то, что конкурс был больше двадцати человек на место, меня приняли».

(О ПЕРВОЙ РОЛИ В КИНО)

«Фильм «Молодая гвардия» сразу сделал нас – студентов мастерской Герасимова – узнаваемыми людьми. Но сначала была сценическая версия «Молодой гвардии», наш экзаменационный спектакль, на котором присутствовал писатель Александр Фадеев. В начале пьесы есть сцена, где я в образе Кармен исполняю испанский танец, а в финале пою «Дивлюсь я на небо». И во время исполнения этой песни писатель, по словам очевидцев, заплакал и сказал: «Не знаю, какая была Кармен, а то, что это Любка Шевцова, я вас уверяю». Съемки начались 8 апреля 1947 года со сцены «Тюрьма». Накануне я не могла уснуть, мне было и радостно, и тревожно одновременно. В первый день приезда на натурные съемки в Краснодон мы со студентами отправились к матери Любы Шевцовой. Я так волновалась, что, когда Ефросинья Мироновна меня обняла и поцеловала, я заплакала... После премьеры первой серии на меня обрушилась слава: рецензии в «Правде», «Известиях», портрет на обложке «Огонька». Мне стало трудно ходить по улицам – прохожие узнавали и просили автограф, девчонки-школьницы ходили за мной толпами. Меня приглашали на выступления и концерты, и такая известность в чем-то даже мешала, я ведь была еще студенткой. Причем среди других девчонок ничем не выделялась. Однажды, когда стояла в кассу за стипендией и назвала свою фамилию, парни, также стоявшие в очереди, удивились: «Это ты – Макарова? А мы-то думали…» Видимо, они, зная меня по кино, думали увидеть перед собой Настасью Филипповну, не меньше. А тут обычная девчонка. Фильм имел огромный успех, и за его создание восемь человек, в числе которых была и я, стали лауреатами Сталинской премии первой степени. Так в 23 года я была награждена правительственной наградой. Кстати, любопытный факт – когда играла Любу Шевцову, я не была комсомолкой».
(ПОЧЕМУ ТАК ПОЗДНО ВСТУПИЛА В КОМСОМОЛ)

«Я была индивидуалисткой и не могла принять ту общественную жизнь, которой жили комсомольцы. Вступила позже, уже в театре, когда мне сказали, что не быть комсомолкой просто неприлично. К вступлению в комсомол меня готовил мой муж Сергей Бондарчук: вместе с ним читали передовицы в газетах, изучали партийные документы. Но все наши старания не пригодились – на бюро комсомола, увидев, что к ним пришла сама Любка Шевцова, меня ни о чем не стали спрашивать и единогласно приняли в члены ВЛКСМ. Вот так смешно получилось. А ведь я уже была лауреатом Сталинской премии, и популярность моя была невероятная. Я даже по именной записной книжке, которую мне и другим «молодогвардейцам» сделали в типографии по спецзаказу, смогла пройти в Кремль! И это в сталинское время!»

(О ПОПУЛЯРНОСТИ)

«Возвращаясь к теме кино, хочу сказать, что популярность, которую мне принесли и «Молодая гвардия», и фильм «Высота» возлагали на меня очень большую ответственность. Мне приходилось часто ездить по стране и проводить творческие вечера, потому что зрителям хотелось больше узнать обо мне и моих героинях. Поэтому жизнь моя была просто перенасыщена гастролями и выступлениями».

(О СЕГОДНЯШНЕЙ АКТИВНОЙ ТВОРЧЕСКОЙ ЖИЗНИ)

«Я не позволяю себе лениться и до сих пор часто выступаю перед зрителями: читаю Пушкина, Бунина, Паустовского, Чехова, Астафьева. В моей семье всегда было принято много работать. Я и дочь Наташу так воспитала (режиссер Наталья Бондарчук. – «НИ»), она тоже много трудится. Я снялась в нескольких ее картинах и могу сказать, что с ней работать легко и приятно, она умный, талантливый человек. А мой второй муж, Михаил Израилевич Перельман, с которым мы вместе уже около сорока лет, – академик, доктор медицинских наук, профессор-пульмонолог – просто образец трудолюбия для всех нас. Мы живем в непростые времена, и надо иметь силы для победы над негативными эмоциями. А когда ты много работаешь, не остается времени предаваться унынию».

(«Новые известия», 09.06.2012)