(ОБ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ КОНЦЕРТНОЙ ИНДУСТРИИ)

«Концертная индустрия России, как видно, практически полностью предоставлена сама себе. Точнее, тон в ней пытаются задать все кому не лень, и, естественно, преследуя свои личные финансовые интересы. Но, может быть, так и должно быть в условиях нормального рынка?

Если принять эту довольно распространенную точку зрения, то российскому зрителю придется смириться с дальнейшим снижением уровня профессионализма отечественных артистов и закономерным их вытеснением исполнителями из-за рубежа. Английский язык (в основном с акцентом) будет все чаще и чаще звучать на наших сценах. И будем мы с ностальгией вспоминать не только «Машину времени», но и Стаса Михайлова…

Ничего страшного, скажете? Ведь это уже практически случилось с нашим кино, и Бэтмен у нас уже намного изве­стнее сопоставимого с ним по уровню интеллекта и чувства юмора Чебурашки.

Здесь и скрыт парадокс. Возьмем последний пример — в отношении судьбы нашего кинематографа бьют во все колокола как общественность, так и госорганы вплоть до президента — это стране нужно, это важнейшая часть нашей культуры, это надо спасать! При этом элитарный и массовый кинематограф априори признаются двумя неразрывными частями единого культурного процесса, государственная поддержка и регулирование не дифференцируются по признаку объема аудитории (более того, ценность массовости и широты аудитории кино не ставится под сомнение).

В музыкальном процессе последних 20 лет по-прежнему присутствует заметная, хоть и бессистемная, государственная поддержка академической музыки, регулируемая кто во что горазд на местах и в небольшой степени Министерством культуры РФ (практически без особой координации и, разумеется, не в таких масштабах, как это практиковалось в СССР и ранее в Российской империи). Но популярная музыка для государства, очевидно, не существует вообще, а любое проявление массовости в музыке считается заслуживающим не столько внимания, сколько порицания.

Стоит обратить внимание на то, что до 1991 года популярная музыка была одним из важнейших объектов внимания со стороны Министерства культуры СССР — коммунисты очень неплохо понимали значимость soft power и видели серьезнейшую опасность в музыкальной экспансии из-за рубежа. Как показало развитие событий, опасность ими оценивалась правильно — для молодежи тогда именно западная музыка (а вовсе не западное кино, замечу) была символом свободы и прогресса. Процесс этот не остановить, сейчас в списке 50 наиболее часто звучащих в России звукозаписей присутствуют 42 зарубежных исполнителя и лишь восемь российских (данные ВОИС, 2011 год).

Мне часто задают вопрос: а не призываю ли я к государственной финансовой поддержке популярной музыки? Ответ прост: ни в коем случае государство не должно финансировать популярное искусство. Госзаказ здесь неуместен и даже смешон (как показывают последние экзерсисы с киноиндустрией). Задача государства — создание условий, поддержка организационная и правовая, помощь в наведении порядка в отрасли, а дальше отрасль сможет сама себя развить, помочь выявить и предложить зрителю лучшее, пока еще не все деньги российских слушателей уходят за границу, как это происходит во многих других странах.

Пока еще в отличие от кино россий­ская аудитория оказывает предпочтение собственным артистам и авторам — этот момент важно не упустить и правильно им воспользоваться. Если это произойдет, то только тогда можно будет говорить о том, что наша концертная индустрия если и не соревнуется с англо-американской (сейчас это, увы, невозможно), то как минимум что-то очень важное значит, и не только для российского слушателя, но и для всех 300 млн русскоязычных жителей Земли».

(Rbcdaily.ru, 17.08.12)