ДИКТУЕТ ЛИ ВЫПУСКАЮЩАЯ КОМПАНИЯ КАКИЕ-ТО УСЛОВИЯ ГРУППЕ?

— Нет, мы всегда делали только то, что хотели. Издатели нам доверяют и понимают, что если на альбоме даже и не будет хитов, то там точно будут песни. Всё двигается, как у Лао-Дзы — само собой.

ОБ ОБКАТКЕ НОВЫХ ПЕСЕН НА КОНЦЕРТАХ

 — Мы стали это делать сравнительно недавно. В начале обкатываем на концерте, потом песня попадает на пластинку. Не знаю, хорошо это или плохо, что песни на момент выхода известны всем, но так уже повелось. Реакция нормальная — как положительная, так и отрицательная. Я привык к любой. Мне неважно, пересекаются ли настроения альбомов. Светлые они выходят или мрачные. Главное, чтобы был «сюр».

НЕ ПЛАНИРУЮТ ЛИ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ВЫПУСКА АЛЬБОМОВ ПО ПРИМЕРУ ЗЕМФИРЫ И «МАШИНЫ ВРЕМЕНИ»?

— А зачем? Интерес к альбому есть, издатель говорит, что всё в порядке. Да, есть традиционная форма подачи, она работают, да и от радиосинглов никто не отказывается.

О ЗАПАДНЫХ СЕТЕВЫХ ФОРМАХ ДИСТРИБУЦИИ ПЕСЕН

— Они интересны, но в нашей стране не работают абсолютно. Плати сколько хочешь, и все будут платить ноль, и в итоге получишь ноль. Проще скачать с торрентов. Кто-то купит пластинку, кто-то ее скачает, но физический носитель никуда не делся. Книги тоже можно качать в Сети, но при этом книжные магазины не закрываются.

ПОЧЕМУ РЕШИЛ СПЕТЬ ПЕСНЮ БАШЛАЧЕВА?

— Несколько лет назад Дмитрий Ревякин задумал сделать трибьют Башлачеву и подтолкнул меня к написанию музыки. В нашей песне музыка другая, чем была у Башлачева. Трибьют так и не вышел, а мы с Настей Рахлиной (вдовой Башлачева) договорились, что песня останется. «Петербургская свадьба» — одна из самых сильных вещей Башлачева, развернутых и имеющих отношение к Питеру. Мы сделали из нее «рэпак» — не «рэпак», «хип-хоп» — не «хип-хоп», но речитатив — точно.

КАКИЕ НОВЫЕ ПОЭТЫ ЕГО ВПЕЧАТЛЯЮТ?

 — В последние годы поэзия в основном из блогов приходила. В современной сетевой поэзии нет ярких имён, но есть очень сильные вещи. Совсем не обязательно их перекладывать на музыку, но они однозначно влияют.

ГДЕ ЕМУ КОМФОРТНО?

— Я бы сейчас с большим удовольствием забрался на гору, только желательно на теплую, и чтобы там было поменьше отшельников.

О ВЛИЯНИИ ВОСТОКА НА ЕГО МУЗЫКУ

— Вы говорите о песне «Волшебное слово». Здесь, в первую очередь, важны не музыкальные интонации, а рефрен: «Жизнь — это самое волшебное слово». Такая жизнеутверждающая получилась вещь.

О ТЕНДЕНЦИИ МНОГИХ ГРУПП ПЕТЬ НА АНГЛИЙСКОМ

— Всё правильно — вон сколько спецшкол появилось! Вообще, всегда были ребята, которые хотели пробиться на Запад, кому здесь тесно, но пробиться на Западе почти никому не удалось. Мне кажется, это тупиковый путь.

НЕ МЕШАЕТ ЛИ РАЗНОВОЗРАСТНОЙ СОСТАВ ГРУППЫ «СПЛИН»?

— Никто не обращает внимания на возраст. Мы все уже слишком серьезно переплелись. Музыкантам в группе от 25 до 50 лет, и все общаются, обмениваются именами и ссылками с новой музыкой.

ВНОСЯТ ЛИ ВСЕ РАВНЫЙ ВКЛАД В ПОДГОТОВКУ АЛЬБОМА?

— В целом — да, но основное делаем мы с барабанщиком Алексеем Мещеряковым и звукорежиссером Андреем Алякринским.

О ПЕРСПЕКТИВАХ ЗАПИСАТЬСЯ В ЕВРОПЕ

— У меня нет пафосной мысли —  записаться, скажем, в Лондоне на легендарной студии Abbey Road. Меня вполне устраивает петербуржский «Добролет». Эта студия — бывший советский дом культуры с огромным коммунальным коридором, по которому ездят дети на велосипедах. Зато колорита всё это, несомненно, добавляет. И от дома близко.

(«Известия», 11.10.12)

Фото: Илья Беляев/InterMedia Photo