О ТЕМНЫХ ОЧКАХ

- Мои глаза очень чувствительны к свету, слезятся под софитами. По этой причине я и надел впервые очки. Мне поначалу говорили, что выходить на сцену в очках неприлично, и я, в принципе, с этим согласен. Но потом увидели, что у меня постоянно текут слезы, как это мешает работать. В обычной жизни я стараюсь темные очки не надевать, чтобы меньше узнавали. Кстати, я начал выпускать собственные очки - так появилась «Лепс Оптика».

ОБ ИМЕННЫХ БИЗНЕС-ПРОЕКТАХ

- Будет еще один «Лепс Бар» - в другом городе. А дальше посмотрим, о будущем говорить сложно. Хочется, конечно, открыть какой-нибудь хороший музыкальный клуб. Видишь ли, предел есть у всего, и однажды я как певец перестану быть интересным.

КОГДА ПЛАНИРУЕТ ЗАКОНЧИТЬ МУЗЫКАЛЬНУЮ КАРЬЕРУ?

- Хотелось бы в 55 лет - а это через четыре с половиной года - петь только тогда, когда я захочу, а не потому что надо. Пытаюсь подготовить базу, чтобы было чем кормить семью.

В КАКОЙ МОМЕНТ ПОЧУВСТВОВАЛ СЕБЯ «СВОИМ» В ШОУ-БИЗНЕСЕ?

- Думаю, всё началось с 2000 года, когда появилась песня «Крыса-ревность» и мы сняли на нее клип. «Рюмка водки» добила всех окончательно, и тогда всё началось. Заслоны, конечно, были. Многие говорили мне: «Да пошел ты!» Мой директор Наталья, с которой мы работаем уже больше десяти лет, обивала пороги компаний, которые устраивали концерты. Ее посылали: «Кто это пришел?! Какой Лепс? Чей директор? Гоните ее отсюда!» С тех пор очень многое изменилось. И с этими людьми я никогда работать не буду. 

О ЗЛОПАМЯТНОСТИ

- Я не злопамятный, просто справедливый. Позже люди из этих концертных компаний обращались ко мне, предлагали работать вместе. Говорили: «Ну что вы? То, о чем вы вспоминаете, случилось еще до нас!» Нет, это было именно в их время!

О ДРУЖБЕ С АЛЛОЙ ПУГАЧЕВОЙ

- Алла Борисовна - великая женщина. Бесконечно рад тому, что мы с ней общаемся - правда, редко, в силу целого ряда обстоятельств. Мы встречаемся на концертах, она была у меня на 50-летии, на крестины сына я ее приглашал. Пугачева помогла мне советами, как вести себя на сцене - это было еще когда я впервые участвовал в «Рождественских встречах». Алле Борисовне понравилась одна из моих песен, и она предложила: «Если Григорий может, я бы с удовольствием включила его выступление в концерт». Да я не только смог - я бегом выступать побежал! Как губка, я впитываю всё, о чем мне говорят Пугачева, Кобзон. Я всё время чему-то учусь. И не вижу ничего ужасного в том, чтобы признавать это. Сократ правильно сказал: «Чем больше я узнаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю». 

О КОНФЛИКТАХ С ПРЕССОЙ

- А как быть вне их? Вот и сейчас я ругаюсь с желтой прессой. Надоели эти безобразные лживые статьи про меня. Например, написали, что на дне рождения Аркаши Укупника я пил рюмку за рюмкой. Я уже практически год не пью, а они захотели - и написали.

 Я их заставлю публиковать обо мне правду или вообще ничего. Если кто-нибудь еще раз заберется с видеокамерой на стройку моего дома, он там навсегда и останется. Какое они имеют право? Их поступки уголовно наказуемы - что ж, будем судиться. Я настроен решительно: либо они начинают нормально себя вести, либо кто-то пострадает.

ОБ ИКОНАХ В ДОМЕ

- Сложно? Я бы сказал иначе: неправильно, что они висят тут, в гостиной. Все-таки мы с друзьями здесь курим иногда, ругаемся. Я сейчас строю дом, где будет мансарда - для икон. Там им будет гораздо спокойнее. Собирать иконы я хотел всю жизнь, но не всегда была такая возможность. Я научился в них разбираться - не так, конечно, как профессиональные искусствоведы, но всё же. За десять лет собрал уже очень приличную коллекцию, вхожу, наверное, в двадцатку самых крупных коллекционеров в нашей стране. Некоторые иконы из моей коллекции несколько месяцев висели в Третьяковской галерее. Но я смотрю на иконы не как коллекционер. Если мне нравится это произведение искусства, то я его куплю. Столько денег улетает, просто наваждение!

КЕМ ЕГО ВИДЕЛИ РОДИТЕЛИ В МОЛОДОСТИ?

- Мой отец - он работал на мясокомбинате - хотел видеть меня военным. Тогда эта профессия была престижна, а Суворовское училище очень высоко ценилось. А моя мама была врачом. Она хотела, чтобы я пошел в духовную семинарию. В юности я встречался с ребятами, которые там учились. Они мне казались очень начитанными, более эрудированными, чем мы. Мне была интересна их философия, и я думал о том, чтобы пойти учиться в семинарию после школы. Но этого не произошло. Потому что мы-то предполагаем, но именно Бог знает, как нам будет лучше. А потом я захотел стать великим барабанщиком, чтобы мне поклонялись, говорили: «О, гуру!» Занимался музыкой очень серьезно, сидел за барабанами по пять часов в день. Соседи прибегали со всего дома: «Остановите этого сумасшедшего, он не дает детей спать уложить!» Занимался до тех пор, пока не появился такой инструмент, как драм-машина, которая заменила ударную установку. Я умел петь - и это меня спасло. 

О ВОКАЛЕ

- А я не знаю, как правильно дышать во время пения. И поэтому постоянно хожу к врачам-фониатрам. Когда я в Москве впервые записывал на студии песню, меня остановили: «Ты неправильно поешь!» Я удивился: «Что значит неправильно? Вы меня петь учить собираетесь? В Сочи мне все уши прожужжали насчет того, что я великий». Мне возразили: «Ты хорош, когда поешь песни других исполнителей, не для тебя написанные. А теперь ты должен найти свою манеру исполнения». И я понял, что и вправду не знаю, как я сам пою. Пока нашел свой стиль, прошло несколько лет. Мое глубокое убеждение: если хочешь послушать хорошие голоса - иди в «Ла Скала» или в Большой театр.

ОБ АРМИИ

- Отец сказал: «Пойдешь служить». А у нас на Кавказе спорить с родителями не принято. Тем более что тогда психология была немножко другая, служить в армии зазорным не считалось. Я служил в Хабаровске на военном заводе, где делали тягачи для ракет. Свои обязанности выполнял хорошо, получил значок отличника Советской Армии, начальник завода отправил отцу благодарственное письмо. 

О ПАГУБНЫХ ЗАВИСИМОСТЯХ

- Из любого состояния можно выйти только одним путем: надо этого захотеть. Запрет не в приказе, а внутри тебя. Можно лечить человека, бить его, приковывать к батарее наручниками, но он всё равно будет делать то, что считает нужным, пока сам не захочет остановиться. У меня сила воли есть, и я умею себе запретить. Я максималист по натуре и если хочу, например, пить - буду это делать. И не просто выпивать, а именно пить. А потом себе говорю: «Хватит!» - и не пью, скажем, семь лет, такие периоды были. Единственное, чего не могу, так это бросить курить. Понимаю, что, избавившись от этой привычки, возможно, петь стану лучше. И давление будет ниже, и качество жизни улучшится. Но не хочу. Ну нравятся мне сигареты!

О СУДЬБЕ

- Судьба есть у каждого человека. Я благодарен своей жене. Она выходила замуж не за Лепса-певца. Тогда, 12 лет назад, я был перспективным исполнителем, то есть по сути никем. А у нее на тот момент всё было хорошо: она танцевала в коллективе Лаймы Вайкуле, у нее была масса поклонников. И мужчина, с которым она в тот момент встречалась. Я ухаживал, доказывал, что я - хороший человек, что со мной ей будет нормально. И через год она согласилась с этим. Поженились уже после того, как у нас появился ребенок. С женой мне очень повезло, нужно быть идиотом, чтобы уйти от нее. А я не идиот.

О ЖЕНЕ

- Она знает меня лучше, чем я себя. Аня чувствует мое настроение, когда я только открываю дверь, чтобы войти домой. Она знает мои слабые стороны, коих больше, чем сильных. Она, в общем-то, помогает мне жить. Жена знает, когда лучше промолчать, потому что говорить мне что-то в этот момент бесполезно. А через полчаса она поставит всё на свои места, расскажет, объяснит. Я понимаю, что без этого человека в моей жизни может рухнуть всё.

ЧАСТО ЛИ ВИДИТСЯ С ДЕТЬМИ?

- Нечасто, но удается. Например, собираемся в Таиланде, где мы лет семь назад купили домик. Моя старшая дочь Инга сейчас в Нью-Йорке, ей 28 лет, и она изучает там актерское мастерство. Остальные девчушки еще маленькие: Еве - 11, Николь - 5 лет. А сыну Ивану в мае будет 3 года. Воспитание детей почти целиком на жене. Я стараюсь проводить время с семьей, но это тяжеловато в моем положении. Сейчас уезжаю на гастроли, вернусь через два месяца. Дети к тому времени улетят в Италию на всё лето. Выбраться к ним получится на три-четыре дня, а потом снова работа. Но я считаю, что в моей жизни всё так, как и должно быть. Я люблю свою семью, детей, работу. Людей, которые слушают мою музыку и ходят на концерты, ценю неимоверно. Я в принципе хорошо отношусь к людям, за исключением негодяев и лжецов. Да, сам я не идеален, но по крайней мере стараюсь жить по принципу «Честность, порядочность, доброта».

("ОК!", 17.04.13)