- Почему в альбом «Обман зрения» не вошел стишок про «пилим бюджет»?

- Потому что это прикол. Это же не песня, а так, текст, для друзей написанный. Но он хорошо идет на концертах.

- Можно ли ожидать от тебя еще какой-то творческой реакции на общественное бурление?

- Возможно, да. Здесь все время что-то бурлит. Не на все события хочется реагировать – иногда нет ни времени, ни настроения. Но если пробивает, то пробивает, как с этим стишком. Зал очень сильно ржет над «пилим бюджет».

- Церковь – это очень серьезно, как выясняется. А у тебя в песне «Чудак» Иисус Христос какой-то хиппи.

- Ой, я вчера посмотрел программу Мамонтова – это п…ц.

- Я не смотрю, чтобы сохранить душевное здоровье.

- Я тоже не смотрю, но вчера случайно в гостинице наткнулся: делать было нечего, каналы переключал.

- Поклонники легко считывают задумываемые тобой образы?

- Поклонники… Мы сейчас курили на балконе ДК «Зеленоград», девочка внизу подошла, щелкнула, и через минуту это появилось «ВКонтакте». Вот чем занимаются поклонники.

- Тебе никогда не хотелось хотя бы ради прикола сделать не трагическую рок-песню, а душераздирающий шансон?

- Шансон нравится определенной части русского народа. Ужас в том, что это немаленькая часть. Высоцкий жил в этих же аккордах, но это не шансон. Мне Высоцкий как ориентир как-то ближе.

- О следующем альбоме уже задумываешься?

- За кадром осталось песен десять, возможно, они и составят костяк будущего альбома. О сроках пока ничего не знаю – иногда два альбома подряд могут выскочить, а иногда между ними пауза в три года. Это уж как пойдет.

- Что ты думаешь о ситуации в нашей стране?

- Мы как были на отшибе, так и остаемся. Россия – такая субстрана. «Суб»… да и «суп» тоже. Это отдельная кастрюля на отдельной плите. Здесь всё как-то искажено, словно мы отделены от остального мира какой-то призмой. По большому счету, жить здесь, конечно, страшновато. Именно из-за того, что здравый смысл искажен.

- Причем в какую-то невеселую сторону. Абсурд здесь совсем несмешной.

- Абсолютно. Севера, мошка, лютые лица.

- А если кардинально поменять место жительства?

- Мы обречены жить здесь, в этом наша трагедия. В этом и есть наш рок. Уезжать куда-то там, покупать жилье… ну и что там делать? Приходится здесь. Понимающая публика только здесь. Хотя мы выступали и в Европе, и даже не в рок-странах, в Италии, например. После этого была большая прессуха с итальянскими журналистами, и они были в ах…е от нашей жесткой музыки – в Италии ничего подобного нет. Поэтому у них возник к нам большой интерес.

- Протесты гражданского общества могут привести к построению более пригодной для жизни страны?

- Это всё так, выступления отдельных индивидуумов, которые сами понимают, что ничего не изменят. Это одиночки, самоубийцы. В России богатые традиции безнадежных протестов – декабристы, Емелька Пугачев… Серая масса всегда будет превалировать в этой стране. Одиночки пытаются что-то сделать, заранее зная, что они обречены. Поэтому я называю их самоубийцами.

- В чем выход для творческого человека?

- У меня очень трагический взгляд на всё это. Выход – только умирать. Любой западный музыкант, даже играя рок, все равно может наслаждаться жизнью, то здесь это невозможно.

- Ты для себя находишь какие-то точки успокоения, отдохновения от этой реальности? Или она тебя подпитывает как поэта?

- Безусловно, вся эта окружающая среда подпитывает, она и есть источник для песен, для творчества. Но наслаждения это не приносит вообще. Это тоже сродни самоубийству: ты прекрасно знаешь, что даже написав хорошие песни, став популярным, имея кучу концертов, полные залы, деньги и все остальное, все равно не сможешь насладиться этим сполна, потому что всё искажено. Для удовольствия остаются только погода, природа, любовь, дети, друзья, путешествия. Но не творчество.  

Алексей Мажаев, InterMedia