В беседе с корреспондентом InterMedia певец порассуждал о звездной болезни, президенте, оппозиции и олимпийском Сочи.

 

- Когда пришел большой успех, у вас были проявления звездной болезни?

- Никогда не было. И мне это не грозит.

 

- Было ощущение, что вы можете всё купить?

- Нет, потому что я не могу всё купить. Я спокойно хожу по улице, у меня нет охраны, я езжу на обыкновенном автобусе «Мерседес». Есть водитель с правом ношения оружия. Я за это оружие плачу через ЧОП, в котором он числится. Люди на улице подходят ко мне нечасто, без агрессии – максимум, могут попросить дать автограф. Если я не спешу куда-то, то стараюсь не отказывать.

 

- Вам мотаться по гастролям еще не надоело?

- Ну как надоело? Это работа. Устаешь, естественно. Ну а кто говорит, что должно быть по-другому?

 

- Есть артистическая легенда, что сцена лечит. Выходишь в любом состоянии, подпитываешься энергией зрительской любви – и выздоравливаешь.

- Со мной такого не было. Я уж если болею – то болею. Иногда приходится выходить на сцену, извиняться перед людьми, объявлять о переносе, кланяться и уходить: «Кто сдаст билеты, я вас понимаю, кто не сдаст - приветствую». Всякое случается, голосовой аппарат иногда подводит. Сейчас я понимаю, что в молодости надо было начинать о нем заботиться. Но природа человека такова, что в юности никто об этом не задумывается. Что ж, сейчас я пожинаю плоды своей бурной молодости. С этим ничего не поделаешь, остается попытаться сохранить остатки здоровья. 

 

- Вы до сих пор занимаетесь с педагогом по вокалу. Разве вы чего-то не умеете?

- Я вообще ничего не умею. Чем больше я умею, тем больше я понимаю, что ничего не умею. Знаешь, как Сократ сказал: чем больше я знаю, тем больше понимаю, что ничего не знаю. Мне уже не грозит научиться петь так, как я хочу. Есть природные данные, есть определенная манера – и другой уже не будет. Я сам себя не поменяю и не смогу обмануть природу. Единственное, что я могу – сделать свой голосовой аппарат немножечко лучше и продлить ему жизнь. Но для этого нужно прилагать определенные усилия, чего я в силу разных обстоятельств не делаю и сам себя за это ругаю постоянно.

 

- Вы записывали предвыборный ролик в поддержку Путина. Насколько я знаю, это было ваше осознанное решение, вас никто не заставлял, не угрожал и так далее. За прошедшее время ни разу не пожалели об участии в этой кампании?

- Нет, я поддерживал Путина и не жалею об этом. Я этому человеку доверяю, мне он по-человечески нравится. Мне нравится его поведение, его мысли – они у него верные. Но знаете, в каком-то фильме о Петре Первом ему задали вопрос – по-моему, Демидов: «Государь, что же творится? Все воруют». «И ты воруешь, - ответил Петр. – Думаешь, я не знаю, что у меня половина окружения – воры? А где я других возьму?» Это, конечно, аллегория… хотя и не совсем. Где других взять?

 

- Нет ощущения, что всенародно избранный президент слишком увлекся борьбой с оппозицией?

- Нет у меня такого ощущения. По-моему, они все ходят спокойно, никто их не преследует. Наша оппозиция – это не совсем оппозиция. Я бы их не назвал оппозиционерами. Оппозиция – это люди, которые участвуют в выборах. Если они проигрывают, они должны поздравить победителя и сказать: «Вы победили, народ вам доверяет, спасибо, до свидания».

 

- Как вы относитесь к закону, запрещающему американцам усыновлять российских детей?

- Это сложный вопрос. Есть несколько детских домов, которым я бы хотел помочь. В меру сил уже помогаю. Например, одному детдому нужна была музыкальная аппаратура, я привез. Я никогда не отправляю деньги на счет. Когда мне звонят с просьбами: «Нам нужно то, нам нужно это, не могли бы вы перевести деньги?» - я говорю: «Нет. Денег я вам не дам. Скажите, что нужно, я куплю и привезу. А потом еще через годик подъедем и посмотрим, на месте ли наш подарок». Была идея создать фонд помощи больным детям, но пока меня на всё это не хватает. Там тоже надо все контролировать, и помощь должна быть только адресной. Нужна ребенку операция – даем деньги родителям, они оплачивают. Нужны лекарства – выделяем средства, они покупают лекарства. Если переводим на счет, то только адресно: не больницам и не фондам, а конкретным получателям.

Что касается детей-сирот, мы скорее всего еще нескоро сможет полностью избавиться от системы детдомов. Даже если усыновлять будут больше детей, куда девать отказника до тех пор, пока его не возьмут приемные родители? А мое личное отношение к иностранному усыновлению… Я за то, чтобы убеждать наших граждан, бездетных, например, усыновлять детей. И поощрять за это. Хотя тут тоже тонкая грань. Если усыновителям будут давать квартиры, брать детей бросятся те, кто совершенно не собирается ими заниматься. Но я считаю, что мы сможем с этим справиться. А в нынешней ситуации кое за кем можно и в принудительном порядке закреплять детдома. Пусть состоятельные люди им помогают. У одного моего знакомого главы государства на постсоветском пространстве такая политика: он никогда никого не сажает в тюрьму. Он вызывает чиновника, который украл, допустим, 10 миллионов долларов. Показывает ему бумаги, предъявляет доказательства, и делает предложение, от которого нельзя отказаться: завтра ты берешь эти 10 миллионов, добавляешь свои 10 и строишь мне вот здесь, например, больницу. Или будешь сидеть. Как правило, все предпочитают строить, а не сидеть.

 

- Да, это явно не европейские методы.

- Не европейские, зато работают. Это государство рядышком с нами. Я хорошо знаком с его главой, мы встречались раз двадцать, приятно с ним беседовать – очень умный человек.

 

- У многих есть опасения, что все объекты в Сочи достроить не успеют.

- Те объекты, что я видел, - в порядке. Конечно, есть недоделки, но у нас в запасе есть время. Трудится огромное количество людей, и я практически уверен, что они справятся. Иначе и быть не может, это же все-таки престиж страны.

 

- Для вас как сочинца проведение Олимпиады – это гордость?

- Да, конечно. Хотя сейчас в Сочи тяжеловато перемещаться, потому что идут колоссальные работы, в том числе и дорожные. Город слегка парализован в этом смысле, но я не согласен с теми, кто говорит, что город Сочи превратился в гадюшник. Конечно, это уже не тот тихий город, который я помню из своего детства. Инфраструктура изменена, дорог больше, но глобальный строительный процесс бывает болезненным для любого населенного пункта. Но я абсолютно уверен в том, что все эти изменения пойдут во благо жителей Сочи. Там построен прекрасный горнолыжный курорт. Я еще ребенком много раз был на Красной Поляне, видел эти красоты природы – теперь там прекрасные трассы и великолепные отели. Я очень надеюсь, что граждане, которые имеют возможность отдыхать в Куршавеле или Китцбюэле, будут с удовольствием ездить в Красную Поляну.

 

- Захотят ли граждане, которые привыкли к Куршавелю, менять его на Сочи?

- Поживем – увидим. В любом случае Красная Поляна будет востребована: это рядом, сюда не нужна виза. Я бывал на горнолыжных курортах и могу сказать, что не видел там таких условий, как в Сочи. Другое дело, может вызывать опасения работа персонала, но это тоже решаемо.

 

- Ваше творческое участие в культурной программе Олимпиады уже обсуждается?

- Я бы, конечно, очень хотел участвовать в открытии или закрытии и спеть гимн Олимпиады. Но даже если это доверят не мне, а более достойным людям, в какой-то концертно-развлекательной программе я обязательно приму участие. Я даже не буду спрашивать о гонораре – просто поеду и буду петь. Если я смогу доставить нашим спортсменам удовольствие, может быть, на следующий день они принесут нам золотые медали. И в этой победе будет маленькая долька моего участия.

 

- А смотреть соревнования собираетесь?

- Наверняка посмотрю. Это же редко бывает, когда Олимпиада в родном городе, такое нельзя пропустить.

 

- В момент обострения российско-грузинских отношений у вас не было проблем из-за национальности?

- Никаких. Никто не обзывал меня «грузинской мордой» или как-то еще. У меня среди друзей – настоящий интернационал: русские, дагестанцы, чеченцы, евреи, грузины, армяне, греки, украинцы. Со всеми прекрасно общаемся. В жизни есть три критерия: честность, порядочность, доброта. Но они практически никогда не совмещаются в одном человеке: к сожалению, почти невозможно быть одновременно честным, порядочным и добрым. И это от национальности совершенно не зависит. Так что деление на национальности давайте оставим националистическим движениям, хотя мы прекрасно знаем, к чему привел национал-социализм и как он закончил. Увы, некоторых наших политиков история ничему не учит, а вот жаль. Если присматриваться к прошлому повнимательнее, можно целой кучи ошибок избежать. Некоторые чуть ли не с баррикад призывают к революции – вот за это я бы судил, сажал и расстреливал. Он призывает людей к гражданской войне – он что, не помнит, к чему привела французская революция, когда они вырезали практически весь генофонд свой? К чему привела революция 1917 года? Это же катастрофа для России. Проживи Столыпин еще 10-15 лет – весьма возможно, у нас была бы самая сильная страна в мире. А вместо этого – полная разруха, развал экономики. Мы до сих пор пожинаем плоды того, что случилось в семнадцатом году. После разрушения коммунистического режима прошло всего 20-25 лет – можно ли за это время вылечиться? Американцы говорят, что здесь воры и коррупционеры – пускай они вспомнят, что творилось у них во время сухого закона. Еще и поэтому мне нравится наш президент – он не прогибается перед Америкой. Он правильно говорит: «Америке не нужны друзья, ей нужны вассалы». А мы не рабы и не слуги. И лезть в наши дела - нежелательно.

 

- Если они живут лучше, чем мы, не грех у них и поучиться.

- Поучиться можно. Я много раз был там, и я бы не хотел так жить, как они живут.

 

- Почему?

- Там есть очень много «но». Например, идешь ты по улице и абсолютно спокойно, не повышая голос, сделаешь комплимент красивой женщине (что крайне редко в Америке, кстати), она может тут же вызвать полицейского, и тебя посадят в тюрьму.

 

- На наших улицах можно еще и не так влипнуть.

- Можно. Но кто они такие, чтобы учить нас жить? Им двести лет, они уничтожили все коренное население, загнали их в резервации. Там же в четыре раза больше убийств, чем у нас. Есть районы, в которые даже полиция боится заезжать.

 

- Можно ли гордиться своей великой историей, при этом не убирая мусор на улице?

- Да ты пойди в Лос-Анджелесе по Сансету пройдись и посмотри, что там творится. Посмотри, что там в океане плавает. В Сочи минимум в два раза чище!

 

Алексей Мажаев, InterMedia