Александр Кушнир: «Жизнь Курёхина — это минное поле, где правила минирования меняются каждые три часа»

ПОЧЕМУ ВЗЯЛСЯ ЗА КНИГУ О СЕРГЕЕ КУРЁХИНЕ?

— Самая главная причина, по которой я взялся за эту книгу, — это пустота, которую я почувствовал, пересматривая концертные видеозаписи "Поп-механики". Я понял, что хочу узнать о Курёхине значительно больше, прочитать что-то, но неоткуда — везде была пустота. Я был ошарашен, что про этого авангардиста, который уже в 1983-м году делал вещи, актуальные для 2013 года, практически ничего неизвестно. Знаете, у меня словно какой-то тумблер переключился — мы же все его предали, забыли. В конце "Безумной механики русского рока" вместо эпилога я написал фразу, которая все объясняет: "Не очевидная и не декларируемая цель этой книги — напомнить о Курёхине тем, кто подзабыл, рассказать, тем, кто не знал… Но в первую очередь, напомнить нам самим".

О СТРУКТУРЕ КНИГИ

— Это биография гения авангардного искусства, который родился в семье военных офицеров в Мурманске, провел детство в Москве, закончил школу в Евпатории, а в 17 лет переехал в Питер, где наступила его взлетная полоса и выход в полет. Он устраивал безумные акции в Европе, Америке, Японии, поставил на уши всю нашу музыкальную субкультуру, буквально мистически предвидел будущее и внезапно умер от практически несуществующей болезни в 42 года. Это книга по жанру — биография в режиме 3D — она очень объемная. Я бы даже сказал, что это "боевик". Жизнь Курёхина — это такое минное поле, где правила минирования меняются каждые три часа, причем никто не знает, когда это случится снова. И вообще, в дуэте "читатель-Курёхин" порой непонятно, кто сапер, а кто — минер, настолько там все время меняются орбиты и обороты.

Она состоит из четырех частей. В первой рассказано о детстве и юности Курёхина, начале его диверсионной деятельности в Питере — это жизнь до создания "Поп-механики". Она называется "Белые пятна истории", и это правда. Очень много всего того, о чем там написано, было практически неизвестно или прочно забыто.

Вторая часть, "Поп-механика": обстрел ракетами", посвящена именно "Поп-механике" — зарождению, развитию, эволюции и предкризисному состоянию этой идеи, когда Капитан Курёхин стал переключаться на другие сферы жизни, на искусство бытия.

В третьей части, "Вопреки законам механики", рассказывается о том, что же было в жизни Сергея помимо "Поп-механики", — и тут появляется Курёхин-философ, Курёхин-библиофил, Курёхин-кинокомпозитор, Курёхин-актер, Курёхин-ученый, Курёхин, который активно участвует в жизни Ленинградского телеканала и берет интервью у Зюганова.

И четвертая часть, "Механика судьбы" — это последние два года жизни, отважное приключение под названием "Национал-большевистская партия"… Это неистовое желание Капитана радикально изменить жизнь России. Это некоторое разочарование от искусства в целом и вера в то, что только экстремальная политика сможет навести в этой бардачной стране хоть какой-то порядок. И в конце — трагическая смерть в 42 года от практически несуществующей болезни. От рака сердца.

Вот эти четыре части. И еще есть предисловие, где описан один из самых безумных жестких перфомансов на "Фестивале искусств" в Хельсинки, где "Поп-механика" чуть не подпалила финскую столицу. Таким образом, когда человек читает предисловие, он сразу понимает, продолжать ему знакомиться с героем дальше или нет. Тут два варианта. Или читателю сразу становится тошно, или он понимает, что всю жизнь прожил неправильно, а надо-то жить так, как жил Курёхин.

О РАБОТЕ НАД КНИГОЙ

— Работа над ней велась пять лет, на основе архивной работы и многих десятков интервью, которые являли собой фактуру и живую ткань. Некоторых людей, которые давали интервью для книги, сейчас уже нет в живых, например, ближайшего друга Курёхина поэта, писателя и философа Аркадия Драгомощенко. Или саксофониста "Поп-механики" и "Аквариума" Володи Болучевского. Или лидера группы "Большой железный колокол" Николая Корзинина.

Есть воспоминания людей, которые впервые в жизни согласились говорить на диктофон. Моя гордость — это интервью с 83-летней матерью Курёхина Зинаидой Леонтьевной, которая согласилась дать мне интервью. До этого она ни разу в жизни с журналистами не общалась. Я это интервью пробивал несколько лет, мне все вокруг говорили, что шансов у меня ноль. Я ответил: "Ага!" и все-таки сделал его. Мама Курёхина ведет замкнутый образ жизни, живет под Питером. Я приехал к ней на целый день, весь стол был завален архивными фотографиями, бумагами, вырезками. Ну, знаете, как мамы с любовью собирают школьные тетради, папки, какие-то грамоты и дипломы своих детей… Я полужадным-полупечальным взглядом на это все посмотрел, и она отдала мне все это для работы. Я тогда уехал из Питера абсолютно счастливый и с тяжелейшим рюкзаком этого бесценного архива. В дальнейшем он оказался важным подспорьем для работы.

В книге использовано около двухсот интервью. Но это не сборник интервью, а авторский текст, пропущенный через себя за все эти годы. Например, из двухчасового интервью в текст могло войти две-три минуты. Просто тут отобраны самые яркие фрагменты из рассказов множества людей. Делились эти люди на шесть категорий. Первая категория — это родственники: мама, сестра, первая жена Татьяна, о которой вообще мало кто знал. Ее дочка Юля, дальние родственники, в том числе и мурманские, ведь родился-то Курёхин в Мурманске, и, конечно, вторая жена Настя Курёхина, которая очень помогла в работе над книгой.

Как-то мы сидели у нее дома на Большой Морской, который был куплен еще при жизни Курёхина, но в котором он не успел пожить. И Настя принесла мне ежедневники Курёхина. У меня аж крыша поехала: я их листаю, а там на одной странице состав "Поп-механики" на Royal Festival Hall в Лондоне, где перечислены Ринго Старр, Джордж Харрисон, Кит Ричардс, Марк Алмонд и так далее. Или, например, показала мне Настя телефонную книгу, где на букву "П", в частности, записано два телефона — Путин и Пугачева. Я своими глазами видел — домашний и рабочий. Курёхин — он точно из будущего. Я в этом не сомневаюсь. Потому что так просто не бывает.

БЫЛИ ЛИ ОТКАЗЫ В ИНТЕРВЬЮ?

— Вот насколько я далекий от мистики человек, но облачко Курёхина летает над всеми нами. У меня не было ни одного отказа по интервью. Были координационные проблемы, но отказов — нет. Более того, все разговаривали с удовольствием. Часто даже вопросы задавать практически не приходилось: начинаешь общаться, у людей глаза вспыхивают аки новогодние лампочки и пошло. И очень часто, когда я говорил "все, хватит, спасибо, отличная концовка", случалось самое интересное — люди начинали советовать поговорить с другими, давали их контакты или, если контактов не было, пытались найти их сами. Я понял, что всем этим людям эта книжка очень важна и память эта нужна. Этот человек что-то такое оставил, что до сих пор бередит и греет.

БЫЛ ЛИ ОН ЗНАКОМ С КУРЁХИНЫМ?

— Я брал у него интервью, не до конца понимая, как и многие мои современники, масштаб гения Курёхина. Мы беседовали для очередного интервью — для книги "100 магнитоальбомов советского рока", поскольку это был самый великий клавишник, оставивший свои отпечатки на всех золотых альбомах "Аквариума", дебютном альбоме "Алисы", "Начальнике Камчатки" Цоя. Но эта встреча, эти прикосновения глазами остались. Какая-то это очень тонкая материя.

ОБ ОСОБЕННОСТЯХ РАБОТЫ НАД КНИГОЙ

— Написание этой книги в корне отличалось от написания любой другой из моих книг, будь то "100 магнитоальбомов советского рока", "Хедлайнеры" и так далее. Во-первых, потому что в ней автора значительно меньше, чем в других моих книгах. Потому что здесь есть главный герой Курёхин, и вот эти все "мне кажется", "я так думаю", "мне показалось" не нужны. Во-вторых, потому что работа над книгой все время сопровождалась просветительской деятельностью, потому что сама эта книга — акт просветительский. За эти пять лет было проведено огромное количество круглых столов, лекций, дискуссий и эфиров. Так, на канале "Ностальгия" я пришел в эфир с Сергеем Летовым, где мы упоминаем считающийся утерянным телемост Лондон-Ленинград, в котором принимали участие с английской стороны малоизвестные люди Брайан Ино и Питер Гэбриэл, а с нашей стороны — Курёхин, Гребенщиков, Троицкий, Адасинский, Липницкий и Агузарова. И так этот эфир понравился начальству канала, что дают команду "фас" и этот телемост находят спустя сутки в архивах НТВ. И в эфире "Ностальгии" врубают этот телемост шесть дней подряд!.

Это я к тому, что книга и писалась вот ради таких вот вещей. Чтобы пошли волны. Пять лет назад было полное забвение Курёхина, а сейчас пошло движение. И когда я вижу, как в модных изданиях типа "Сноба" или "Афиши" начинает мелькать фамилия Курёхина, я думаю, что это и моя заслуга. Я впервые увидел, как один человек может раскачать ситуацию.

О ЛЕНИНЕ-ГРИБЕ

— Вот про "Ленин-гриб" (телевизионный сюжет-мистификация, создатели которого с серьезным видом подали как истину некий миф, согласно которому Ленин в больших количествах употреблял галлюциногенные грибы и сам в результате превратился в гриб) тоже надо поговорить. У всех есть неподдельное ощущение, что это прямой эфир музыканта Сергея Курёхина и журналиста Сергея Шолохова. На самом деле это была запись. И их смелость и их талант в том, что в конце, когда они заржали, это было не вырезано, что создало впечатление реального прямого эфира. Еще это ощущение добавляли такие микродетали, как звонящий на столе телефон, трубку которого снимал Курёхин и говорил "Да, занят, перезвоните". Мистификатор! В книге есть целая глава, посвященная реакции общественности на "Ленин-гриб", с публикацией статей в федеральной прессе, где были шедевральные заголовки типа "Ленин не был грибом".

В архивах сохранились два любопытных видеосюжета, в одном из которых Константин Райкин говорил, что остро чувствует розыгрыш, но в ситуации с "Ленин-гриб" все принимал за чистую монету до тех пор, пока в телевизоре не заржали. А во втором сюжете Пугачева в интервью Сергею Шолохову признается, что ненавидит розыгрыши, но этот сюжет настолько изящный, что она не просто поверила, но, возможно, эта передача изменила ее жизнь. Легендарные люди — от Энди Уорхола и Пугачевой до Эдуарда Лимонова и Филиппа Киркорова — все они так или иначе прошли через жизнь Курёхина чередой людских судеб. А Курёхин вошел в судьбы всех, кто хоть раз видел или слышал его.

(РИА «Новости», 25.11.13)



Последние новости