О МОСКОВСКОМ КОНЦЕРТЕ

— Эмоции будут. У московского концерта другая драматургия и два отделения с антрактом. Мы гастролировали без наших гостей. Только Макс Леонидов и Валдис Пельш работали с нами в Питере. А сейчас к ним добавятся Ира Богушевская, Таня Лазарева, «Квартет И», Андрей Макаревич, Александр Васильев и Георгий Иващенко, Нонна Гришаева. Знаковые фигуры, оказавшие на разных этапах большое влияние на нашу группу. А от опасений несколько перегореть, переволноваться перед началом прекрасно спасают 200 граммов виски.

ПОКАЖУТ ЛИ КОНЦЕРТ НА ФЕДЕРАЛЬНОМ ТЕЛЕВИДЕНИИ?

— Мы не смогли об этом договориться. Наверное, из нежелания кого-то уговаривать. Первый канал, к слову, предложил нам в декабре отснять пять-шесть наших песен, которые потом должны прозвучать в возрождающемся «Кабачке 13 стульев». 

О НОВОГОДНЕЙ ПРОГРАММЕ

— Я «дедморозю» в новогоднюю ночь на НТВ. Они «отмыли» права аж на полсотни западных хитов 1960–1980-х годов, типа «Boys, Boys, Boys» Сабрины, «You Can Leave Your Hat On» Джо Кокера, «Thriller» Майкла Джексона и я с бригадой помощников перевел их на русский язык. 

Некоторые, совсем уж идиотские тексты, мы превратили в пародии. Я спою «Life Is Life» незабвенной австрийской команды Opus. Но спою без «Несчастного случая». Сам я как поп-фигура еще могу поучаствовать в таких проектах. Но НС в компании «белок», «стрелок», певицы Бьянки и т.п. — это чересчур.

ОЩУЩАЕТ ЛИ СЕБЯ ПРЕДСТАВИТЕЛЕМ ОПРЕДЕЛЕННОЙ ВОЛНЫ РУССКОГО РОКА?

— Не ощущаю. Волна, представителем которой я мог бы быть, совершенно распалась. Мы начинали играть с «Манго-манго», через какое-то время появились «Запрещенные барабанщики», очень близкие нам по духу, и, на мой взгляд, самая недооцененная российская группа. Сейчас нам стилистически близок только «Ундервуд». А что касается поколенческой связки... Все группы, отмечающие 30-летие в этом году, достаточно разобщены. Допустим, с «Алисой», «Крематорием» мы практически не общаемся.

ОБ «АЛИСЕ» И КОНСТАНТИНЕ КИНЧЕВЕ

— Никогда не был поклонником данной группы чисто по эстетическим моментам. Мне нравятся несколько блистательных Костиных мелодий, скажем, в песне «Все в наших руках». Думаю, это одна из самых красивых российских рок-песен. Остальное — не мое. При этом я чрезвычайно уважаю Кинчева как художника, он бесспорно масштабнейшая фигура, сыгравшая огромную роль в русском роке. Это отрицать бессмысленно.

<...> Я человек высокой толерантности и, надеюсь, могу разговаривать на нейтральные темы. С Костей за столом мы сидели один раз в жизни, давным-давно, в компании Андрея Макаревича. Это было, когда «Несчастный случай» выпустил свой второй альбом «Mein Lieber Tanz», который Косте очень не понравился, что вполне естественно. 

Мы, конечно, очень разнимся. Костя — яро православный человек, я — атеист, некрещеный. При этом я отношусь терпимо к верующим людям, но очень не люблю фанатизма. А в Косте он время от времени немножечко проявляется. В общем, я уверен, что и сейчас провели бы с ним получасовую беседу, но вряд ли она бы доставила нам удовольствие.    

О ГОПНИЧЕСТВЕ

— Думаю, оно такое же, как и во все времена. Люмпенизированные элементы, агрессия которых вызвана неудовлетворенностью собственным существованием и скудостью кругозора. Как правило, эти люди растут в среде, борющейся за выживание или уже бросившей бороться. 

Ребенок рождается, и все годы своего взросления не получает никакой разноплановой, полноценной информации о цивилизованном мире, кроме той, что дает ему телевизор. А там показывают то, что вызывает у него зависть и ярость. Сейчас у нас во властных коридорах немало тех, кто умело эту люмпенскую агрессию использует. Они садятся на нее, как серфингисты на волну, и катятся к нужной цели.  

О ПЛАНАХ ПОСЛЕ ЮБИЛЕЯ «НЕСЧАСТНОГО СЛУЧАЯ»

— Мы точно будем записывать новый альбом, куда войдут песни, написанные за последние три года. Надеюсь, несколько номеров там получилось очень хорошо. Хотя в целом он будет слабее, чем «Тоннель в конце света» (2010). Абсолютно точно. С десяток новых песен, которые мы за минувшие три года обкатывали на концертах, не удержались в нашем репертуаре. А из «Тоннеля...» пять-шесть тем до сих пор остаются в нашей программе наравне с главными старинными хитами. Но мы альбом все равно запишем. Тем более что теперь делаем это легко и спокойно, в собственной студии. А дальше я буду проситься куда-то в кино. Уже зарядил двух агентов, которые начинают мне чего-то искать.

О ЗАКРЫТИИ СЕРИАЛА «КУКУШЕЧКА»

— Снимал сериал небезызвестный Гриша Константинопольский, который за счет своих связей привлек туда буквально всех, кого мог. Владимира Меньшова, Гарика Сукачева, Сергея Белоголовцева, Анну Михалкову, которая вообще в сериалах не снимается. В результате серии конфликтов, неполитических, но эстетических с руководством ВГТРК Гриша встал на дыбы, отказался переделывать сериал так, как от него требовали. 

Я первый раз в жизни позвонил ответственному лицу. Это был Антон Златопольский (гендиректор телеканала «Россия-1». — «Известия»), с которым мы в юности приятельствовали. Я не звонил ему лет пятнадцать. Но Гриша, я и Аня Михалкова были доведены до такого состояния, что я это сделал. И все равно ничего не решилось. Пока 15-серийный сериал с сорока песнями лег на полку. Хотя его премьера планировалась под 8 марта. 

О НОВОМ «ШЕРЛОКЕ ХОЛМСЕ»

— Он меня неприятно поразил. Как так получилось (может, была режиссерская задумка), но прекрасный актер Игорь Петренко играет какого-то неотесанного мужлана. А Холмс был хоть и захудалым, но все же аристократом английским, а его брат Майкрофт и вовсе работал в правительстве. В общем, я ничего не понял в этом сериале. Очень жаль. Вбуханы же огромные деньги, и картинка вроде ломовая. Да еще и Андрей Панин в своей последней роли. Но не получилось кино, что поделаешь.

О БОРИСЕ ГРЕБЕНЩИКОВЕ

— Сегодня он наш самый человечный человек. Я ставлю его выше всех существующих у нас сегодня сочинителей. Когда мы с Максом Леонидовым напиваемся, то всегда поем песни Гребенщикова и признаемся друг другу, что мы все живем в эпоху БГ.

(«Известия», 28.11.2013)