РАССМАТРИВАТЬ ЛИ РАБОТУ НАД МУЗЫКОЙ К «ОТТЕПЕЛИ» КАК ПРОДОЛЖЕНИЕ РАБОТЫ НАД «СТИЛЯГАМИ»?

— Да, потому что Валерий Петрович (Тодоровский. — Прим. ред. ) продолжает историю того времени. Я постарался войти в роль кинокомпозитора конца 1950-х—начала 1960-х годов.

При всем уважении к великому Андрею Петрову, я в большей степени ориентировался на Нино Роту. Примерно такая музыка звучала тогда в итальянских фильмах, ну и в наших тоже, конечно. Пришлось искать аутентичные синтезаторы, электроорганы, которых очень много в аранжировках. Это оказалось сложнее, чем найти, скажем, барабаны той поры. А когда настало время сведения, мы слегка «испортили» звук, чтобы он не был таким лощеным, как сейчас, чтобы он был таким ламповым, грязноватым. В этом фильме в итоге много инструментальной музыки и всего две песни.

Как и в «Стилягах», я сначала пробовал записывать эти песни с известными вокалистами, профессионалами. Но вы понимаете, какая штука: пение настоящих современных певцов и певиц не ложится в кино Валерия Петровича. В его фильмах нужно петь актерски, не голосом, а душой. Этот профессиональный подход, с мелизмами и так далее, убивает чувство стиля. Так что и в «Стилягах», и здесь поют в основном те, кто играет роли.

ОБ ИСПОЛНИТЕЛЬНИЦЕ ЗАГЛАВНОЙ ПЕСНИ «ОТТЕПЕЛИ»

— Паулина Андреева. Она никогда не пела раньше. Мы записали песню дважды. Сначала она ее спела просто для того, чтобы я прикинул, как это может звучать. И во второй раз она записала песню набело, после окончания съемок. Разница была колоссальная. Прожив роль, она уже пела просто безупречно. Такое чудо. Со второй песней задача была сложнее, там поют все актеры, причем под аккомпанемент оркестра, похожего по составу инструментов на оркестр Утесова. И там нужна была точная стилизация под 1959–1961 годы.

О ШОУ «ГОЛОС»

— Российский «Голос» — блестящее телевизионное шоу, одно из лучших за последние годы. Я восхищен тем, как это сделано на Первом канале, тем, какое внимание удалось привлечь в принципе к музыке. Но у телевизионного шоу свои законы. Это должно быть удобоваримо, эффектно, ярко, четко, доходчиво, не должно быть никаких полутонов. Любой рядовой телезритель должен быть в состоянии оценить качество пения участников. В «Голосе» есть ребята, совершенно замечательно исполняющие кавер-версии. Но поверьте специалисту: ничего общего с реальным шоу-бизнесом это не имеет. Голос является одной из многочисленных составляющих настоящей звезды. Это всего лишь инструмент, как труба или виолончель, и все зависит от того, кто на нем играет. Само по себе качество инструмента не является залогом успеха. Эти люди должны создать некое свое понимание современной музыки. Из тех, кто проходит этот проект, мало у кого есть шанс пробиться в настоящие звезды. Из тех участников украинского «Голоса», которые соревновались, когда я был продюсером, ничего существенного ни с кем не произошло. В первом российском «Голосе» — примерно то же самое.

<...> Что ребята, которые приходят на «Фабрику звезд», что те, кто приходит на «Голос»,— это все сырье, из которого нужно вылепить артистов. А эффективных продюсеров у нас чрезвычайно мало, и больше их не становится. И в кино та же ситуация. Продюсеров не хватает, свежих лиц, которые могут сделать кассу фильму, тоже мало. И получается, что замечательное сырье, которое мы видим на «Голосе», оказывается не у дел. Все продюсеры загружены под завязку, и этих замечательных ребят они не берут. В том числе и я не взял в свой продюсерский центр никого из украинского «Голоса».

О ТВОРЧЕСКОМ ПРОЦЕССЕ

— Песни писать я по-прежнему люблю. Другое дело, что писать их сложнее, чем 20 лет назад, потому что сейчас я совсем не имею права ошибаться. Мои артисты ждут первых мест в хит-парадах и полных залов. От меня зависит их благосостояние и карьера. Я должен с первого выстрела попадать в десятку. А раньше я писал, что хотел, и мне было плевать, пойдет эта песня на радио или нет.

О СТИЛИСТИКЕ ПЕСЕН В «ОТТЕПЕЛИ»

— Я нашел очень много этих песен в YouTube. В том числе в исполнении малоизвестных по нынешним меркам певиц. Среди них были такие, которые пели совсем американизированно и альтернативно. Лариса Мондрус и иже с ней были гораздо более стильными и раскованными, чем лидеры этого направления. Наша эстрадная музыка в 1960-е годы вообще была ближе всего к западной. Позже, когда оттепель закончилась, наши пути разошлись. За музыкой стали следить, стали держать ее в узде. В 1970-е годы у нас появились совсем другие кумиры, в том числе ВИА, которые изобрели какой-то свой жанр. Когда я учился в школе, советскую музыку уже не слушал никто.

О ТЕАТРАЛЬНОЙ ВЕРСИИ «СТИЛЯГ»

— Вообще, у нас все для этого готово — есть музыканты, певцы, партитуры. Но пока музыка из «Стиляг» живьем не исполнялась ни разу. И если такой мюзикл и поставят, то, весьма вероятно, не в России. Я, может быть, открою сейчас тайну, но этим летом велись переговоры с бродвейскими продюсерами. Приезжала весьма представительная делегация из Нью-Йорка. Был долгий-долгий разговор. Они в совершеннейшем восторге от того, что мы сделали. Но о судьбе этого проекта лучше знает Валерий Петрович.

О СУДАХ

— Вообще не трачу. Ноль времени. У меня есть юридическая служба, которая меня избавила от этих забот. Весь мой менеджмент должен создавать мне комфортные условия для творчества. Я не хочу заниматься ничем, кроме творчества. Вы наверняка имеете в виду группу «ВИА Гра». Мне группой «ВИА Гра» сейчас заниматься хочется. Поэтому я ею заниматься буду. А помехи юридического или хозяйственного плана пусть устраняют те, кому это положено делать.

БОЯЛСЯ ЛИ, ЧТО МОЖЕТ ПОТЕРЯТЬ «ВИА ГРУ»?

— Ни секунды. С какой стати я должен терять то, что является моим и только моим, то, что я создал своими способностями и тысячами часов в студии и на съемках? Поверьте, никаких оснований для беспокойства у меня нет.

О СЕМЕЙНОЙ ЖИЗНИ

— То, что пишет пресса обо мне, моих родственниках или моих артистах, имеет отдаленное отношение к правде. Нет, я не подпитываюсь от депрессий, это точно. Приличные песни у меня получались и когда я был в бодром состоянии духа, и когда был в депрессивном. В своих песнях я чаще всего пишу о себе, о том, что я пережил. Музыку к «Оттепели» я писал в очень тяжелый период. Я, может быть, и выкарабкался только благодаря работе с Валерием Тодоровским над этим фильмом.

ОБ ЭКСПЕРИМЕНТАХ

— Сейчас я взялся за самое рискованное предприятие в своей карьере. Я начал писать балет. Это современный балет, который я делаю с американским хореографом Дуайтом Роденом, он написал либретто. Мы записываем музыку в Киеве, но это экспортный продукт. На этот раз в основе музыка 1920-х годов. Потому что балет будет называться «Великий Гэтсби».

(«Коммерсантъ, 03.12.2013)