О ГРЯДУЩЕМ КОНЦЕРТЕ В «КРОКУСЕ»

— Работы действительно много, но как-то легко и радостно все проходит. Особенное состояние накрыло, когда собирали «снайперский» хор (в юбилейном концерте примут участие 100 отобранных Дианой любителей песен — не обязательно арбенинских, а жанра как такового. - Прим. ред. ). В тот день я поняла, как важно доводить до конца то, что придумал. Ребята приходили с такими невероятными глазами! Каждого хотелось взять и выпустить на сцену 5 декабря. И как приятно, когда люди самозабвенно поют твои песни!

О ФИЛЬМЕ «РАСПУТИН»

— Песня удалась. Фильм — странный. Мне кажется, при таком букете ведущих артистов результат мог получиться более громким. Хотя, кто знает. Браться за историческую тему, по большому счету, — обрекать себя на немодный жанр. Это не кино вперед, а, скорее, констатация прошлого, а прошлое всегда проигрывает в сравнении с будущим. Потому тот же Костя Хабенский в сто раз интереснее в фильме про геолога, чем в роли секретаря Распутина.

О ДЕПАРДЬЕ

— Депардье выступил экзотично. Вероятно, у него были свои веские мотивы, но внешне все это выглядит комедией. Чашу весов уравновешивает тот факт, что Депардье уже давно — человек мира и ему хоть сто паспортов ста стран выписывай, он навсегда останется французским гениальным актером. А какая разница, где жить?

О БЕЗУМНОМ ИМИДЖЕ В КЛИПЕ «ДЕМОНЫ»

— Ха-ха! Да, мне тоже понравилось. Спасибо Владу Опельянцу, это его идея. Мы круто покуражились на съемках. Пицца летала, и бурбон лился рекой. Боюсь представить, что мы придумаем еще ( смеется )! Однако на концертах такого не увидишь — слишком долго делать такую вот гордую, неприспособленную к моей энергии прическу!

О ТЕАТРЕ

— «Тянет» меня, как вы выразились, к искусству. Театр здесь занимает огромное место. Театр — это мое детство. И оно пробуждается в тяге к родине, к папе, к классической музыке, ко всему, чем меня наполняли в детстве.

О ПИСАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

— Я люблю писать. Что такое песня в моем понимании? Это порыв. И тут нельзя даже думать — стоит ли мне пойти в кафе с друзьями посидеть или написать песню. Конечно же, песню. Потому что нужно ловить это состояние. То же самое с колонками, то же самое со стихотворениями. Ну, я всегда была такой, всегда так писала. Другое дело, что мне никто раньше не предлагал написать, например, про цирк или про моду. Время пришло, наверное. А вот посмотреть на себя со стороны не могу — тяжело очень.

О МОСКВЕ

— Я окончательно поняла, что Москва — не мое, переехав в нее. Думаю-таки уехать. Когда — не знаю, но то, что меня окружает, — чуждо. Гигантизм, потоки машин, резкое движение, снующие люди без лиц, выхолощенная современность без оглядки на вечность. Я остаюсь в Москве исключительно из-за детей и культурной жизни. Согласитесь, в столице можно многим себя занять и многое увидеть: выставки, музеи, творческие мастерские — это меня держит. В минувшие выходные отправились с детьми на «Винзавод» варить мыло (мастер-классы для детей, где их учат лепить свечи, делать игрушки, клеить домики. — Прим. ред. ). Было очень любопытно, и дети под впечатлением. Ради этого стоит терпеть.

За городом, конечно, лучше. Под Москвой я обосновалась уже довольно давно, после того, как фанаты подарили мне сенбернара. Пришлось взять в банке кредит и купить дом. А сейчас в этом проблема: дети подрастают и на дорогу туда-обратно через Митино много времени уходит.

О ТРЕТЬЕМ РЕБЕНКЕ

— Хотела бы. Но слухи преждевременны, и мне не хотелось бы раздувать историю на пустом пока месте. К усыновлению нужно подходить очень ответственно. Это — большая и долгая работа. Не знаю, получится ли. Но у меня сердце останавливается, когда вижу глаза брошенных детей.

(Константин Баканов, «Труд», 04.12.13)