ОБ ИТОГАХ ФЕСТИВАЛЯ WOMAD

— Главный радостный итог заключается в том, что на WOMAD пришло гораздо больше любителей музыки, чем мы ожидали. Это были красивые, доброжелательные люди всех возрастов, много молодежи с хорошими ясными глазами. Люди, которые ценят свои корни, традиции и при этом открыты восприятию культуры других народов, умеют искренне восторгаться разнообразием мира. Честно говоря, это стало для нас приятным сюрпризом. До фестиваля главной проблемой казалось найти на Кавказе свою аудиторию. <...> Были сомнения — а нужен ли здесь вообще этот фестиваль? Но мы делали все возможное, чтобы заинтересовать Кавказ, ездили по республикам, рассказывали. Мы рассчитывали, что на фестиваль придет 4-5 тысяч человек, это мы считали бы вполне достойным для первого раза, а в итоге было продано больше десяти тысяч билетов. И это несмотря на проливной дождь, превративший фестивальную площадку на горе Машук в вязкое месиво — в лучших британских традициях. Значит, это нужно многим людям, а вовсе не только кучке продвинутых оригиналов. Вторым приятным для меня сюрпризом стала сама музыкальная программа. У нас были опасения, что атмосфере WOMADа может помешать "представительский" принцип отбора артистов Северного Кавказа. Было много больших коллективов помпезного советского типа, которых отбирали не мы, а власти шести республик и Ставропольского края. С ними был явный перебор, но получилось так, что парадоксальным образом сочетание вот таких "советских" ансамблей с множеством красок мировой музыки, где были электроника, рок, ска, регги, афробит и так далее, дало такой невероятный микс эпох и направлений, которого не было нигде и никогда. Пожалуй, никогда культура Кавказа в таком сгущенном виде не взаимодействовала с культурами  всего остального мира.

О ДАЛЬНЕЙШЕМ ПРОВЕДЕНИИ WOMAD

— В этом году — точно нет. WOMAD – это все-таки довольно дорогостоящее событие, оно просто обязано быть большим по своей концепции. Там должны быть представлены все континенты, вся палитра мировой музыки. Существенных расходов требует и участие в организации фестиваля английской команды Питера Гэбриела. WOMAD может проходить только в тех местах, где местное руководство и спонсоры готовы выделить на него солидные средства. Так что пока фестиваль будет происходить на Северном Кавказе, англичане подписали соглашение с фондом "ПоСети Кавказ" до 2016 года. А мы — GreenWave — собираемся в первую очередь в этом году развивать свои собственные фестивали.

О ЗАКРЫТИИ ФЕСТИВАЛЯ «СОТВОРЕНИЕ МИРА»

— Бренд "Сотворение мира" существует, и, возможно, человек, которому он принадлежит, продюсер Сергей Миров, найдет какое-то другое место для этого фестиваля. Буду ли я в этом опять участвовать — будет решаться уже по факту. Но насколько мне понятно по нашим последним разговорам с мэром Казани Ильсуром Метшиным, "Сотворения мира" в формате гигантского концерта на казанской Площади Тысячелетия уже не будет. <...> Первый фестиваль буквально потряс стотысячную аудиторию, да и нас — организаторов, в финале у всех слезы счастья ручьем текли. Выдерживать такой уровень ежегодно очень непросто. Для нас тогда это был первый фестиваль такого масштаба, и я пригласил на него своих любимых артистов, которых при этом хорошо знал, исчерпав почти весь свой дружеский потенциал, никого не приберегая "на потом". И все вместе — наш энтузиазм, идеальный звук, превосходные технические и бытовые условия, хорошие отношения с музыкантами — все это дало удивительную атмосферу, и получились впечатляющие музыкальные альянсы.<...> В каком-то смысле фестиваль выполнил свою миссию. Сейчас у нас с мэром Метшиным есть желание сделать другой фестиваль в Казани, пусть и не такой гигантский, но зато более многообразный, где в дополнение к музыке будет много других затей. Казань — это не только очевидный перекресток культур, но и штаб-квартира Евразийского отделения ОГМВ (Всемирной организации "Объединенные города и местные власти"), а мэр Ильсур Метшин — сопрезидент этой организации. Я посмотрел на карту основных городов ОГМВ и сразу увидел многообещающий культурный потенциал этого содружества. Надеюсь, что этот фестиваль не будет разовым проектом и впервые пройдет уже в августе 2014 года.

О МОСКОВСКИХ ПРОЕКТАХ

— Мы устраиваем концерты в Москве, но, как правило, с "оказией", в цепочке с нашими региональными фестивалями. В последние годы наш "конек" — это крупные события, фестивали. Такие проекты невозможно делать без поддержки властей. Но я не люблю навязываться. И в Казань, и в Пермь, и в Шушенское, и в Пятигорск меня и GreenWave позвали, мы сами себя не предлагали. В Москве же до сих пор культурные начальники не проявляли интереса к нашей деятельности. Видимо, слишком много здесь всего происходит. Приглашал Капкова на грандиозный проект "Дети выдры" — ноль внимания, никакого ответа. С другой стороны, в этом году Департамент культуры сам предложил нам сделать в Коломенском концерт-презентацию пятигорского WOMADа на День города, действовали они оперативно и без бюрократических проволочек. Так что можно попробовать сотрудничать. Но для Москвы нужно придумать что-то совершенно особенное и уникальное, планка здесь высока.

О ФЕСТИВАЛИ «НОЧИ СИБИРИИ»

— Фестиваль "Ночи Сибирии" в Доме музыки, инициированный моими друзьями и партнерами Владимиром Оборонко и Александром Коренковым, объединяет архаическую музыку сибирских народов, рок, электронику и современную композиторскую музыку.

О ПРОЕКТЕ «ДЕТИ ВЫДРЫ»

- "Дети выдры" — один из самых удачных плодов нашей работы в Перми. Все репетиции и премьера прошли именно в Перми в 2009 году. <...> Я надеюсь, что мы объедем с "Детьми выдры" весь мир. Интерес к нему громадный. Проблема реализации этого проекта связана лишь с тем, что в нем задействовано много людей, любое путешествие отнимает немало средств. Можно попробовать возить по миру только "ядро" — Мартынова, Гринденко, возможно, еще одного-двух ключевых музыкантов Opus Posth, "Хуун-Хуур-Ту" — и сотрудничать с местными хорами и струнниками.

О СОЦИАЛЬНОЙ ПОЗИЦИИ

— В стране происходят вещи, на которые невозможно закрывать глаза. Мне часто приходится оспаривать два диаметрально противоположных взгляда. Оппозиционные радикалы стыдят: "Как можно вообще сотрудничать с этим государством"? А "лоялисты" пеняют: "Зачем кусаешь дающую руку?". Так вот, я считаю, что это — наша страна, и если мы способны делать важные для людей вещи и осознаем свою культурную миссию, мы не просто можем, мы обязаны стараться по максимуму использовать возможности государства. Для этого государство и существует. И, честно говоря, до сих пор сотрудничество с разного уровня госструктурами в основном устраивало меня гораздо больше, чем отношения с частными спонсорами. Может быть, нам просто везло. Но если государство нам помогает, то это ни в коей мере не должно означать покупку дежурной политической лояльности. Особенно сложно молчать тогда, когда чувствуешь, что можешь как-то повлиять, помочь, что-то изменить. Советы про "дающую руку" кажутся мне просто пошлятиной. И, надо сказать, большинство государственных чиновников, с которыми я имел дело, в частном общении проявляли уважение к моей гражданской активности. Опять-таки — возможно, мне просто везло.

О РЕШЕНИИ СТАТЬ ПРОДЮСЕРОМ

— Потом, через много лет, а именно в 93-м году я повстречался с Тедом Левином в Америке, когда уже начал ездить по всяким экологическим обменным делам и с 1988 года часто бывал в Штатах. Он дал мне кассетку тувинского ансамбля "Хуун-Хуур-Ту". <...> Тед спросил меня, не найду ли я человека, который мог бы с ребятами как тур-менеджер ездить по Америке, вести эти концерты, быть связующим звеном с прессой и так далее. Надо сказать, что у меня всегда были некие перформерские амбиции, которые оказались недореализованными, и я подумал, что мне интересно самому проехаться с группой по Америке. И самое главное — музыка тувинцев меня просто ошеломила, покорила с первых тактов. Тед удивился моему решению, он не представлял меня в роли тур-менеджера, думал, что я такой уже солидный человек — в то время я уже был председателем разных международных конгрессов, ездил по городам и весям всего мира, организовывая всякие совместные проекты. И тем не менее  мне очень захотелось этого опыта с тувинцами. С этого момента начался мой дрейф в сферу музыки. Я считал это хобби, экспериментом и вовсе не думал, что окажусь здесь профессионально.

(РИА «Новости», 19.12.2013)