О СПЕКТАКЛЕ «ИГРА В ДЖИН»

— Последней моей постановкой до этого времени была «Заяц. Love Story». Конечно, страх был. Но наверное, самое главное — это чувство долга. Это то, что заставляет меня, несмотря на болезни, плохое настроение, двигать и дальше эту повозку и не останавливаться.

С ЧЕМ СВЯЗАНА ДОЛГАЯ ПАУЗА МЕЖДУ ПОСТАНОВКАМИ?

— Только лишь с одним. Я совершенно фанатично доказывала всем внутри театра, что смена поколений — это небезболезненное и нелегкое дело. Я понимала, что надо собрать молодую труппу, которая не будет существовать вразнотык с уже сформированной — со стариками, как я теперь говорю. Я всегда считала, что эстафету надо передавать не тогда, когда у тебя самой ноги еле передвигаются, руки трясутся и ты не можешь ее передать, а когда сам еще энергичен, руки, ноги плохо, но работают. Это совсем другое дело. Я счастлива, что у меня много лет ушло на создание этой молодой труппы. Это же все не просто так — посмотрела и взяла. Мы с режиссерами долгое время следили за этими ребятами.

ОБ ОПТИМИЗМЕ

— Я, слава богу, не депрессивный человек по натуре. Не скажу, что я такой солнечный и розовый оптимист, но если брать два этих понятия — «пессимист» и «оптимист», то я скорее оптимист. Я верю в то, что Господь всё сделает так, как надо. Конечно, бывают моменты, когда я расстраиваюсь. Но в последние годы заплакать для меня — дело очень тяжелое. Я уже столько видела плохого, что слезы лить не стану, могу разгневаться, но проживу это в себе. Заплакать могу от радости. В театре многие ребята, когда видят, что я сердитая, говорят: «Как ее можно вывести из этого состояния? Покажи ей маленького ребенка». Это правда.

О САМЫХ СЧАСТЛИВЫХ МОМЕНТАХ В ЖИЗНИ

— Если подходить к себе с разбором режиссерским, то я очень интересный типаж. Я благодарна и судьбе, и Богу, и людям. А в целом я не умею фиксировать моменты удачи, счастья. За свою длинную жизнь могу назвать скорее счастливые секунды, дни. Это, конечно, родильный дом номер такой-то, когда сказали, что сейчас мне принесут моего сына. Я ненормальная мать, я это признаю. Я очень люблю маленьких детей, так что сына своего я залюбила.
Ну ты же понимаешь, что бóльшую часть детства наши дети проводят за кулисами театра... Возвращаясь к счастливым моментам, о которых ты спрашивал: кроме рождения Дениса, это утро в Америке после премьеры спектакля по пьесе Рощина «Эшелон». Это было потрясающе. Я ставила в «Аллей», крупнейшем театре Хьюстона, из Нью-Йорка специально приехали критики, вся театральная общественность. Я была первым советским режиссером, приглашенным на постановку. Был триумф. Как это часто пишут в пошлых книгах: «Она проснулась утром и почувствовала себя счастливой». Вот это правда про меня. Потом еще мы много раз добивались успеха в Америке. Бродвей тоже не слабое место в биографии «Современника». Вот это, пожалуй, те моменты, в которые я останавливалась и чувствовала себя счастливой. А так я всё шла-шла, бежала и не задумывалась.

ОБ УХОДЕ ИЗ ТЕАТРА ЕЛЕНЫ ЯКОВЛЕВОЙ

— Я могу сказать, что Лену я всегда любила. Я часто о ней думаю. И она прекрасно знает о том, как я к ней отношусь.

Я думаю, она это знает. У меня нет такого: «А, я помню, ты один раз уходила, второй…» Эти ее поступки я оправдываю целым рядом причин, озвучивать их я не буду, это ее личное дело. Но мне не кажется, что уход принес ей счастье. Я радуюсь, когда вижу ее в кино, я редко смотрю какие-то фильмы, но видела фрагменты «Ванги». Мне нравится, как она работает. Она замечательная актриса. Я сейчас смотрю на ее уход иначе. Время лечит. Это как раз реплика из нашего нового спектакля… 

ОБ ОТНОШЕНИЯХ С ДРУЗЬЯМИ СЫНА

— Я горжусь тем, что у меня со многими друзьями Дениса такие теплые отношения. Я просто обожаю Володю Машкова. Был такой анекдотический случай. Я не смотрела «Ликвидацию» и в какой-то из выходных дней заперлась и сказала, что посмотрю все 14 серий. Закончила в половине первого ночи. И (это только я могу, конечно), не посмотрев на часы, не сообразив, что Машков в Америке, что огромная разница во времени, кинулась ему звонить. Я была под таким впечатлением невероятным. Потом Володя мне сказал: «Я чуть со стула не упал, когда ваш голос услышал». Так что у меня со многими ребятами хорошие отношения. Я уж не говорю про Антона Табакова. Ты прекрасно знаешь, как я к вам с Игорем отношусь.

О КУРЕНИИ

— Это единственное, что меня расслабляет, я ведь человек непьющий. Я физически плохо переношу алкоголь — у меня от него голова начинает болеть.

О ВОЗРАСТЕ

— К сожалению, я его не ощущаю абсолютно. Почему? Я вообще цифры ненавижу, со школьных лет еще, с тех пор, как математику возненавидела. Поэтому я не раба этих цифр: ой, мне столько лет, ой, какая я старая. Я старая, когда у меня нет энергии, когда я плохо выгляжу… Я же не делала никаких пластических операций, и не потому, что я против них, просто потому, что мое здоровье этого не выдержит. Но я люблю, когда женщина за собой ухаживает. Сейчас у меня такой период: на меня многое навалилось плюс еще и самочувствие не очень хорошее, но зато я горжусь тем, что могу ходить без очков. У меня теперь стопроцентное зрение — мне сделали глазную операцию, удалили катаракту. Я мир увидела в других красках.

(Вадим Верник, «ОК!», 20.01.2013)