Юлия Певзнер: «Художественные решения приходят во время работы с материалом»
Вслед за питерской «Царской невестой» режиссера Андрея Могучего свою версию драмы Мея на музыку Римского-Корсакова представит российско-израильский режиссер Юлия Певзнер. 22 февраля 2014 года на исторической сцене Большого театра будет показана новая оперная постановка в реконструированных с 1955 года декорациях знаменитого художника ГАБТа Федора Федоровского. О людских страстях, душевном диалоге и спирали в истории Юлия Певзнер рассказала корреспонденту InterMedia Анне Ефановой перед премьерой.
– По вашему мнению, «Царская невеста» рождает происходящее на сцене или то, что творится, само изобретает ее?
– Она далеко не verismo, где все сценические ситуации прописаны в партитуре авторскими ремарками и музыкальной тканью. Часто их надо создавать в рамках «музыкальных номеров», где действие как будто бы останавливается, и композитор пишет или внутреннее состояние своих героев (например, трио Бомелия, Грязного и Любаши в первом действии), или задерживается и развивает музыкальную идею, не имеющую непосредственное влияние на сюжет (например, секстет и хор в 3-м).
– Вы иллюстрируете сюжет драмы Мея?
– Я думаю, что мы стремимся ясно и выразительно рассказать историю Марфы, Любаши и Грязного, посмотреть на неё глазами современного человека и обнаружить, что человеческие страсти не меняются. Только «исторический фон» другой — два любовных треугольника на фоне опричнины XVI века в музыке XIX века на сцене театра в XXI веке. Нужно найти точки соприкосновения и «душевный диалог».
– Помимо общих людских страстей какие Вы видите точки соприкосновения между тремя эпохами?
- Жестокость окружающего нас мира.
– Считается, что душевный диалог позволяет извлечь жизненные уроки через личностный опыт. Что бы Вы хотели, чтобы осознали те зрители, которые посмотрят Ваш спектакль?
– Мне бы хотелось, чтобы они поняли и прочувствовали, как можно, не желая того, принести горе любимому человеку, если больше любить себя. Ведь когда Грязной, ослеплённый страстью, вместо самопожертвования — позволить Марфе быть счастливой — идёт к насилию над ее волей, то губит и себя, и ее.
– Для вас главная героиня — Марфа?
– Сложно сказать. Обе героини «Царской невесты» — роковые женщины, но очень разные. Марфа даже не представляет себе, какова сила ее красоты, и поэтому становится жертвой. С одной стороны, она — продукт воспитания девочки в «хорошей купеческой семье», которая знает свое место. Но, в то же время, ее трудно назвать обычной девушкой — в ней есть потаённый огонь.
Любаша не готова принять отказ. Она по природе своей непослушна, согласна во имя своей любви поступится общественными нормами и даже погубить свою душу. И где-то теплится сомнение: почему опера названа именем Марфы, хотя понятно, что «Царская невеста» — это замечательный заголовок, попадающий в точку. Также как не совсем ясно название «Евгений Онегин», где главная героиня — Татьяна. Или «Вертер», где по-настоящему главный женский персонаж — Шарлот.
– Среди мужчин на пьедестале почета Грязной?
– Да, без сомнения. Малюте принадлежит честь не только быть непосредственным участником событий в своём лице, но и представлять волю Грозного. Бомелий — это «инструмент»: деловой человек, выставляющий на продажу свои знания и не задумывающийся над моральными проблемами. Собакин — нормальный папаша, желающий получше выдать дочь. Лыков — жертва обстоятельств: неудачник, которому просто не повезло.
– Вашу режиссерскую фантазию питала музыка, драма или все вместе?
– В опере драмы без музыки не бывает, поэтому я стремилась к реализации «Царской невесты» как музыкальной драмы, в которой всё подчинено идее судьбы женщины в жестоком мире, управляемом мужчинами. Я прочитала много книг о жизни Ивана Грозного и его эпохе, пересмотрела фильм Эйзенштейна и более современные фильмы. Искала вдохновения и в творчестве Федоровского, но старалась не забывать, что в опере XVI век — не более чем «исторический фон».
– История повторяется или логика исторических событий обратно пропорциональна человеческой духовности в данном случае?
– Безусловно повторяется. И хочется надеяться, что по спирали, а не просто кругами.
– Насколько трудно вам было выписывать свою режиссерскую концепцию в сложившийся художественный ряд?
- Мне было непросто. Главное — найти правильный стилистический баланс.
– Декорации Федора Федоровского современны?
- Нет, я так не считаю. Декорация IV акта могла бы быть для меня, наверное, современна, если бы мы к ней пришли по-другому: не через ряд «реалистических» изб. Декорация II акта тоже очень красива.
– Вы впервые поставите «Царскую невесту» на сцене.
– Да, хотя это моя любимая опера Римского-Корсакова. Наравне со «Снегурочкой» и «Китежем».
– Приглашение о постановке вы получили еще при бывшем музыкальном руководителе и главном дирижере Большого театра Василии Синайском. Как вы отреагировали на его уход?
– Я была очень удивлена.
– Вам было важно, кто встанет за дирижерский пульт, чтобы представить оркестровую часть Вашего проекта?
Безусловно.
– Что вам нравится в дирижерской работе Геннадия Рождественского?
– Он — потрясающий музыкант, харизматичный лидер, и истинный человек театра.
– О хорошем приеме спектакля в зале вы всегда задумываетесь вначале или скорее, размышляете о дальнейших действиях в случае обратного исхода?
– Всегда приятно, когда публика в зале хорошо принимает постановку. Но я не сказала бы, что мы с коллегами начали совместную работу с вопроса, что больше понравится публике. Художественные решения, служащие сценическому воплощению музыкальной драмы, приходят во время работы с материалом. Я часто ставлю себя на место зрителя и задаю себе вопрос: что должен зритель в этот момент почувствовать? И потом думаю, как этого добиться.
В новом фильме «Хичкок» есть замечательный момент: Во время премьерного показа «Психо», режиссёр, не находясь в зале, дирижирует движениями/ реакциями зрителей во время сцены в душе, а следующий кадр показывет зрительный зал, где все абсолютно зрители движутся в унисон, следя за происходящим на экране.
– Какой реакции после премьеры Вы ожидаете у зрителей, участников спектакля и музыкальных критиков?
– Жизнь покажет.
Фотограф - Йоси Цвекер