Уникальный концерт состоится в Концертном зале им. Чайковского 15 мая 2014 года: звезды мировой классической музыки отдадут дань многовековой культурной традиции и вместе со слушателями совершат несколько настоящих открытий.

Кадиш-концерт «От молитвы к симфонии» – это музыкальное путешествие через эпохи и жанры. На сцену поднимутся выдающиеся исполнители, среди которых будет Миша Майский - легендарный виолончелист, один их самых ярких исполнителей современности.

Майскому покорились все сцены мира. Он выступает с лучшими музыкантами и ведущими мировыми оркестрами – Лондонским Королевским, Венским, Берлинским, Нидерландским филармоническими, Питтсбургским симфоническим, филармоническим оркестром Радио Франции. Более двадцати концертов он дал с великим Леонардом Бернстайном. В процессе подготовки к концерту Миша Майский ответил на вопросы  InterMedia.

— Как поживает ваша прекрасная старинная виолончель?

— Она замечательно поживает, почти уже триста лет замечательно поживает. И я надеюсь, что еще столько же будет радовать. Месяц назад было ровно 40 лет с тех пор как мы встретились и влюбились друг в друга.

— Расскажите, пожалуйста, о грядущем Кадиш-концерте, который будет проходить в КЗЧ. Что побудило вас принять в нем участие?

— Это необыкновенный концерт с очень интересной программой. Хотя для меня не так легко было найти несколько дней и вырваться, я слишком много играю, слишком много разъезжаю, и у меня маленькие дети, которых я, к сожалению, не так часто вижу. Тем не менее я с радостью приму в нем участие и очень надеюсь, что концерт пройдет с большим успехом.

— Можете ли вы назвать себя религиозным человеком?

— Смотря как это понимать и как к этому относиться. Я не практикую религию в общепринятом виде. Вся моя жизнь, так или иначе, связана с музыкой - и профессионально, и не только. Поэтому музыка – это и есть моя религия.

— Почему ваша дочь не приехала на концерт?

— Так получилось, что в этом концерте сначала я должен был играть только с оркестром, а позже было принято решение добавить одну пьесу с фортепиано, поэтому не было особого смысла привозить её на пять минут, но я неоднократно играл с моей дочкой в Москве и в Петербурге. И я очень надеюсь, что в ближайшем будущем приеду с ней и, возможно, с моим старшим сыном, с которым у нас семейное трио. Я выступаю с моей дочкой регулярно. Буквально сразу после концерта в Москве мы играем вместе с ней в Швейцарии, после этого в начале июне в Германии вместе с ее братом - с моим сыном Сашей - трио. Потом на фестивале в Лугано, на фестивале в Вербье, и еще в очень многих интересных местах.

— А младших детей планируете на сцену выводить?

— Не уверен, не знаю. Для меня важно, чтобы мои дети имели какое-то отношение к музыке, понимали и любили её. Поэтому Максим, которому девять с половиной лет и Мануэль, которому четыре с половиной, уже оба занимаются на фортепиано. Но будут ли они профессиональными музыкантами — об этом еще рано говорить. Вообще, это не так уж важно. Я стараюсь как можно больше привлекать их, окружать хорошей музыкой и дома, и в поездках на фестивали, где они общаются с музыкантами и слушают музыку. Главное, чтобы они её любили и понимали.

— Вы — гражданин Израиля, родились в Латвии, ваши родители — из Украины. Какую страну считаете своей родиной?

— Честно говоря, как ни странно, чувствую себя космополитом, именно потому, что я постоянно в разъездах, и я всегда чувствую себя как дома везде, где люди понимают классическую музыку. Я только что вернулся из большого турне по Германии и Швейцарии, в основном я играю в Европе, часто бываю в Корее, Китае, конечно в Америке, Южной Америке, уже сорок два раза был в Японии. Максим, которому девять, старший из моих младших детей, до того, как ему исполнилось четыре, успел побывать в Японии шесть раз. Я действительно чувствую себя гражданином мира. У меня нет привязанности к одному месту.

— У вас есть предконцертные ритуалы «на удачу»?

— Ну, это зависит от ситуации. Конечно, я стараюсь всегда передохнуть, чтобы быть в хорошем физическом состоянии, это очень важно - в связи с постоянными переездами, перелетами, переменой климата и времени. Это очень нелегко, особенно, когда приходится играть много разной музыки, много разных программ. В то же время, я стараюсь всегда быть достаточно гибким, быть готовым к любым сюрпризам, потому что бывают ситуации, когда невозможно придерживаться определенных привычек.

— Если бы не виолончель, за какой инструмент хотели бы взяться?

— Я, конечно, завидую и пианистам, и скрипачам, и певцам, у которых есть масса репертуара, музыки, которую я очень люблю, которую как виолончелист я не очень могу играть, хотя пытаюсь. Играю переложения фортепианных пьес, скрипичных и для голоса, я даже записал несколько дисков – песен Шуберта, Брамса, Мендельсона, диск русских романсов, французские и испанские пьесы. Но при этом я счастлив, что играю именно на виолончели — совершенно замечательный инструмент, хотя, конечно, репертуар у нас относительно более ограниченный. Но я не жалуюсь, на мою жизнь хватит замечательной музыки, потому что я верю: когда речь идет о действительно великой музыке, это бесконечный процесс, как бы я ни старался, как бы долго я ни жил, я все равно никогда не сумею приблизиться достаточно к идеалу, который заслуживает эта музыка. Поэтому мне никогда не будет скучно, мне хватает виолончельного репертуара.

— Многие музыканты говорят, что у профессионалов не может быть любимых композиторов. Даже если так, какой-либо эпохе отдаете предпочтение?

— Конечно, любимые композиторы есть, их очень много. Когда я играю Баха, то, естественно, для меня нет музыки, которая может даже сравниться с гениальностью Баха. Когда играю Шостаковича — то же самое. Или когда играю Шуберта, Брамса, Рахманинова или Рихарда Штрауса и так далее. Есть масса замечательной, совершенно гениальной музыки. В момент, когда ее исполняешь или слушаешь, больше всех любишь именно этого композитора, другого варианта невозможно себе представить. Именно поэтому я никогда не могу назвать одного композитора или одно сочинение, я люблю очень разную музыку.

— Как вы относитесь к современной музыке?

— Я всегда стараюсь расширять свой кругозор, знакомиться с новой музыкой, новыми исполнителями. Хотя тут есть проблема времени и энергии, тем более что современная музыка — это как другой язык. Любую музыку нужно играть как можно лучше. Музыкант исполняет Баха, Бетховена, Моцарта, Шуберта и так далее. И если он играет недостаточно хорошо, никто никогда не скажет, что Бах или Бетховен плохие композиторы. Но если музыкант, который достаточно известен, играет недостаточно хорошо современную музыку, люди могут сказать, что виноват композитор. Я считаю, что это еще и большая ответственность: играть современную музыку как можно лучше. Для того, чтобы освоить ее язык, требуется время. Я стараюсь потихоньку расширять свой репертуар, играю некоторые произведения, написанные специально для меня и не только, и надеюсь, что в будущем найду еще больше времени и энергии для этого.

Елизавета Беляева, InterMedia