О НОВОМ АЛЬБОМЕ

— Вообще, я песни расположил так, что в начале идет конец альбома, а в конце — начало. У пластинки есть светлая сторона и темная. Вот альбом «Заноза», например, начинался с деструктива и заканчивался неким общим выходом на совместную смерть. А здесь наоборот. Здесь все начинается с того, что ты нашел себя, свой внутренний путь, стержень, ты готов к перерождению — а потом немножко скатывается к космическому одиночеству человека как некой биоматериальной субстанции. Я, кстати, недавно новую научную телегу услышал, пугающую немного: будто космос создает разумную жизнь, чтобы понять самого себя. Вот в моем альбоме это есть. Ну а дальше уже пустота одиночества переходит в разрушение, в паническую атаку; страх перед реальностью, поток бесконечной правдивой и ложной информации начинает настолько давить на человека, что он, загоняя себя в определенные состояния, просто себя физически убивает (об этом не самом приятном способе освобождения от реальности песня «Сейчас и здесь»). Ну и завершается все описанием некоего аллегорического ада на другой планете.

ОБ ОТРАЖЕНИИ МИРООЩУЩЕНИЯ В АЛЬБОМЕ

— Знаете, большинство людей в детстве полностью понимают все языки. Ты знаешь, о чем говорят животные, видишь духов… А потом под воздействием внешних факторов начинаешь меняться, твердеть; кожа становится более толстой, складки — более жирными, и в итоге человек иногда не замечает, что его счастье лежит у него под ногами. Он его ищет где-то на стороне, ездит в Тибет, чтобы себя понять. А на самом деле, никуда не надо ехать. И чтобы записать великую пластинку, не надо ехать ни в Англию, ни в Америку. Вот об этом и альбом в каком-то смысле.

О КОНЦЕПЦИИ АЛЬБОМА

— Нет, такой задачи не было. Я вообще задумывал альбом каверов. «Горизонтальные люди» «Центра», «Кто еще» Бутусова-Кормильцева… Но так получилось, что поперли собственные песни, и кавер вошел только один — «Пустота», это песня Максима Шевченко и группы Joga. Мы с ним дружим, вместе играем в группе Killer Honda, и он отчасти под впечатлением от моей музыки написал «Пустоту», а я ее подхватил, потому что она и правда на мою песню похожа. При этом в оригинале она такая вся бодрая, динамичная, с диско-барабанами, с гитарами жужжащими, а я из нее сделал балладу, и оригинал в итоге звучит как ремикс. Меня дико прет от этого.

О СОДЕРЖАНИИ

— Ну просто песни такие получаются. Скажем, «Биоматерия» сразу была бодрым поп-панком с калифорнийским оттеночком — я ее и написал, валяясь пьяным на берегу Мертвого моря ночью. Но, вообще, мне хотелось, чтобы пластинка была немного жесткой по саунду, суховатой такой. Тут все дело в этих двух половинах альбома. В первой пустота — светлая, она наполнена смыслом, космический хаос внутри себя как-то гармонизируется. А во второй это пустота, которая давит, разрушает, пугает. По идее, с нее надо было начинать, но я решил не пугать людей с самого начала, поэтому там идут «Поцелуй и укус» и прочие светлые вещи.

О СРАВНЕНИИ С «ЗАНОЗОЙ»

— Не знаю, «Везде и нигде», по-моему, с «Занозой» не сравнивают особо. Наоборот, много таких отзывов, что это одна из лучших моих пластинок; где-то меня даже спросили — мол, Найк, вы такой великий альбом записали, что, со сцены уйти собираетесь? (Смеется.) «Занозу» я недавно переслушал, и она мне вообще не понравилась. Ну не то что не понравилась — скорее, показалась уже пройденным этапом: скучновато, слишком деструктивно. То, что я делаю сейчас, меня прет гораздо больше, я сам свой альбом переслушиваю минимум раз в два дня. Конечно, я рад, что у меня была такая пластинка, но мне кажется, что она была хороша для своего времени. Мне вообще нравится эта тибетская тема про то, что каждый раз в одно и то же место нужно идти по разной дороге. «Заноза» для меня превратилась в некий стандарт, и сейчас мне он уже не кажется актуальным. Сейчас я стремлюсь к тому, чтобы слов стало поменьше; я вообще считаю, что смысл должен умещаться в одном-двух словах и минимальном количестве аккордов. Природа и человеческая жизнь намного проще, чем нам кажется; самые простые вещи — они же зачастую и самые верные, хотя принято считать, что это какая-то старперская неинтересная фигня, и круче стать готом и порезать себе вены у всех на глазах.

О ВЫПАДЕНИИ ИЗ ОБОЙМЫ

— На это был ряд причин. Ну и ничего страшно. Сейчас я наконец абсолютно освободился от всех неприятных контрактных обязательств, теперь я принадлежу сам себе — собственно, как только это случилось, я сел в студию писать «Изнутри». А в промежутке — ну, «Инфекцию» возродил, каких-то певиц продюсировал, всякие группы сумасшедшие совершенно некоммерческие. Мне в любом случае не хотелось записывать вторую «Занозу» или вторую «Лошадку». Обратите внимание: когда Егор Летов заявил в интервью, что он хочет перезаписать старые альбомы «Гражданской обороны» с новым составом, буквально через полгода он умер, не успев ничего сделать. Потому что это отстойные мысли для творческого человека — думать о перезаписи старого материала или каком-то его осмыслении. Пластинка «Заноза» для меня много ниже уровнем того, что я делаю сейчас, она, вообще, была такой саморазрушительной — ну у меня все пластинки такие, на самом деле, это все равно разговор с самим собой по большей части. Мы же все равно одиноки в этом мире, и для меня главное — спасение самого себя в этом безбожном мире.

О ПОКОЛЕНИИ «НАШЕГО РАДИО»

— Я это воспринимаю как некий этап. Он четко ограничен и очерчен. У меня же не было никаких небольших спадов или легких подъемов, у меня все резко — я люблю крайности. Ностальгии у меня никакой нет, я и музыку люблю разную слушать, в основном современную. Тут недавно чувак из Smashing Pumpkins заявил, что он только старую музыку слушает, дескать, там уже все есть. Мне так не кажется — сейчас много всего интересного и нового, просто оно строится на более тонких моментах. Атмосферы новые появляются, мелодии, новая тяжесть звука — группа Mastodon, например. Вообще, все же прогрессирует. Ну нельзя сейчас взять и поставить альбом Nirvana «Nevermind» и сказать — мол, ну вообще ништяк, лучший альбом, круче не запишешь. То есть я за прошлое не держусь. Для меня важно, что сейчас происходит.

О МУЗЫКАЛЬНЫХ ПРЕДПОЧТЕНИЯХ

— Есть такая итальянская группка — Tying Tiffany, такой декадентский мейнстрим с элементами электронного постпанка, дарк-вейва немного. Pixies последний альбом мне понравился — пускай они чуть помедленнее стали, но все равно забавно и интересно; песня «Magdalene» у меня в голове осела так же, как в свое время «Where Is My Mind?». У Боуи «The Next Day» неплохой. Disagony хорошая группа — девочка поет и на гитаре рубит плюс два парня, басист и барабанщик; такой традиционный рок-н-ролльный панк, но валят круто. Вообще, у меня есть «ВКонтакте» несколько страниц, где я музыку слушаю, и там все посты подряд прут нормально — по крайней мере, я эти альбомы могу послушать от начала до конца хотя бы один раз. Был период, когда я слушал страницу Stoner Day, мне вообще вынесло мозг — какая-то греческая радиостанция, где крутят один психодел новый и стоунер, который я обожаю.

О ПЕСНЯХ НА АНГЛИЙСКОМ

— Ну, во-первых, английский — простой язык, там можно жевать слова, и все будет понятно. У англичан часто вообще не разобрать, о чем они поют, особенно если они наркоманы, — у Пита Доэрти слова вообще толком не слышны, но это и неважно. Да и вообще, на английском легко писать тексты, а на русском — сложно, чтобы это красиво пелось. Ко мне на концерты приходит много иностранцев, и они мне говорят: чувак, ты единственный, кого приятно слушать на русском языке, потому что ты поешь очень круто и тексты строятся так, что не раздражают. К тому же английский — интернациональный язык, ты можешь поехать с этими песнями в Китай или Индию, и там тебя также будут понимать и также будут тебе хлопать. Кстати, я раньше был категоричнее в этом отношении, я считал, что нужно двигать русский язык, потому что он круче, богаче, интереснее. Но со временем понимаешь, что нет особой разницы, на каком языке петь. Как говорится, каждый дрочит, как он хочет.

О ПОЛИТИКЕ В ТВОРЧЕСТВЕ

— Мне больше нравится находиться вне времени. Всю эту политику я воспринимаю как нечто временное. И я не могу воспринимать революцию как что-то серьезное и хорошее, потому что единственная задача такого рода мероприятий — это убийство как можно большего количества людей. А все революционеры — это потенциальные самоубийцы. При этом я все понимаю, я вижу, к чему все идет, я люблю историю — не ту, которую каждую в новом учебнике переписывают, а реальную, альтернативную. И тот же фейсбук я читаю. А что касается творчества… Ну вот у меня же была группа «Инфекция», в которой мы какие-то политические темы доводили до абсурда, до сюра полного, так что они становились смешными и угарными. И по поводу России я там много высказывался — и песня «Моя страна», и песня «Говно из ушей», там много было такого социального, условно говоря, стеба. Но я не хочу, чтобы мои сольные записи воспринимались как нечто сиюминутное. Я к другому стремлюсь.

(Александр Горбачев, «Афиша-Волна», 06.05.2014)