За месяц американский дирижер японского происхождения Кент Нагано продирижировал в двух российских городах: Новосибирске и Москве. После открытия Транссибирского Арт-фестиваля, организованного Вадимом Репиным, музыкант встал за дирижерский пульт Российского национального оркестра, возглавляемого Михаилом Плетневым. По завершении выступления в Концертном зале имени Чайковского маэстро ответил на вопросы корреспондента InterMedia Анны Ефановой.

— В чем схожи между собой Вадим Репин и Михаил Плетнев? Если говорить о дружбе, исполнении музыки и ее восприятии.

- Мы дружим так много лет, что наши личные и творческие взаимоотношения довольно трудно разделить друг от друга. Вадим Репин и Михаил Плетнев — серьезные музыканты, профессионалы своего дела, которые посвящают себя не только интересам коллег в специально отведенные часы. Их постоянно беспокоит обычная жизнь оркестрантов, ежеминутные проблемы музыкантов.

Жизненная активность двух маэстро тесно связана с их творческой реализацией, дающей очень важные импульсы музыкальной жизни российских городов. Михаил Плетнев создал новый оркестр, когда закрывались многие коллективы и музыканты не знали, куда им пойти работать. Существование РНО стало шансом для выживания оркестрантов, с одной стороны, и показателем индивидуального оркестрового стиля масс, с другой.

Если говорить о Вадиме Репине, то чрезвычайно важно принятое им решение — организовать Транссибирский Арт-фестиваль. Для планомерного развития Новосибирска и его роли в контексте культурного обмена между европейским Западом и азиатским Востоком — это событие истинной весомости.

— Судя по реакции, звучание Новосибирского симфонического оркестра вам понравилось меньше, чем Российского национального оркестра. Что было не так?

- Я впервые работал с этим оркестром и выбрал совсем не легкую программу: «Фантастическую симфонию» Берлиоза, «Испанскую симфонию» Лало. Качество инструментов могло быть лучше. А так: технический уровень и обязательность музыкантов в оркестре высокие. Их страсть и погруженность в материал меня впечатлили и ошеломили с лучшей стороны.

— Как Вы оцениваете нынешний этап сотрудничества с Российским национальным оркестром?

У нас сложились теплые дружеские отношения: мы репетировали, выступали, записывались много раз.

— Сколько требуется репетиций, чтобы РНО воплотил замысел, который Вы представляете себе?

У меня нет однозначного ответа, потому что музыкальные идеи трудно выразить в словах. Мой общий замысел не всегда связан с определенной традицией интерпретации сочинения и соответствующей музыкальной практикой его исполнения.

Помимо прочего, каждому оркестру требуется время на сыгрывание, нужны повторные встречи на совместное обсуждение и регулярная работа на творчество, чтобы дирижер и оркестранты могли в музыке и через музыку воспринимать себя. Идеи как следствие этого процесса вырастут сами и позволят развить их вместе естественно. Только после этого можно будет сказать о преобразовании замысла в звучащие события. А значит — назвать конкретное время для репетиций.

— Что за идея была в программе, которой вы дирижировали в Концертном зале имени Чайковского?

- Соседство Моцарта с Брукнером. В Москве нет традиции играть их музыку так, как в австрийских и немецких городах. Кроме того, пианист Тилл Феллнер — представитель венского стиля, не так распространенного в России. Мне хотелось испытать оркестр и публику на выносливость.

— Вы довольны результатом?

- Да. Мои завышенные ожидания полностью оправдались.

— Как выстроите работу «на потом» с Российским национальным оркестром?

- Мне бы хотелось, как можно чаще сотрудничать с ним. Сейчас я вижу огромный потенциал для развития оркестра и считаю нужным его сохранить и развить в дальнейшей совместной работе.