О ТАНДЕМЕ С ВАЛЕРИЕЙ ГАЙ ГЕРМАНИКОЙ

- Валерия - очень интересный человек. Предложение было конкретно от меня. Она сразу согласилась, потому что оказалась моей поклонницей. Человек реально уважает, что мы делаем. Мы встретились, чтобы сделать что-то, что было бы уникальным.

О НОВОМ МУЗЫКАЛЬНОМ ПРОЕКТЕ

- Сейчас самое важное для меня - проект Bloody Faеries. Это английский проект, мы сделали разные интерпретации классических литературных вещей. «Мастер и Маргарита», Жанна д’Арк, сказки братьев Гримм. Записывали все это в Лондоне. И дали возможность людям вспомнить этих персонажей.

Мы встречались с очень интересными людьми в лондонском филиале Universal Music. И все нам говорят: «Это же Тим Бертон!» Имея в виду, что похожий стиль. Кстати, Бертон очень заинтересовался двумя песнями  - про Маргариту и Жанну д’Арк. Bloody Faeries - это я, Линда, и Стефанос Корколис.

Самое главное, что у нас есть контакт и абсолютное творческое совпадение с интересным человеком - Хейденом Бенделлом (легендарный британский продюсер, работал с Тиной Тернер, Massive Attack, A-ha и кучей других мегазвезд. - Ред.). Который работал с нами над дебютным альбомом Bloody Faeries.

О СОТРУДНИЧЕСТВЕ С ХЕЙДЕНОМ БЕНДЕЛЛОМ

- Мы просто выложили в интернете песни Bloody Faeries. И Бенделл это услышал и сам нам позвонил, приехал в Москву, поверил в нас. Это же невозможно материальными ходами организовать! Есть люди, которые кайфуют от музыки. А если ты делаешь музыку только для того, чтобы тебя показали по телевизору... Это вообще уродство, мне кажется.

О СВОЕМ ПОСЛЕДНЕМ СОЛЬНОМ АЛЬБОМЕ

- Что было раньше и что есть сейчас - это абсолютно две разные стороны. Хочется, чтобы люди, приходя на концерт, не сравнивали меня со мной прежней. Прошлое было отличное, но оно закончилось. Все имеет какое-то развитие. Есть старый «засол» людей-консерваторов, а есть люди, которым нравится чему-то учиться и идти дальше. Я вхожу в эту кучку людей. Которые похожи на деревья: они имеют свои корни, листья, которые иногда опадают - иногда больно падают. Но потом снова вырастают. Я вот с ними.

О СТАРЫХ ПОКЛОННИКАХ

- «Старые поклонники» - это так страшно вообще! Я не люблю людей, которые думают штампами. Мне важна живая идея. Ну вот я была Линдой в прошлом. Прошло время, и что, я должна остаться все той же Линдой?! Все зависит от твоей головы, твоей души, от того, как ты чувствуешь время. И в каждом конкретном времени у тебя свои мысли, форма, представление о себе самой, о тех людях, которые тебя окружают. Мне важно быть духовно востребованным человеком. Это приносит большое удовольствие мне самой. Но при этом многое надо отдавать от себя. Не брать от жизни, а отдавать. Тогда все получится.

О ЖАНРЕ СВОЕЙ МУЗЫКИ

- Это электронная музыка, очень самобытная. Это тоже эксперимент Стефаноса - он пытается понять наш менталитет и делать то, что интересно России. Имею в виду аранжировки, образы музыкальные. Вообще работа со Стефаносом быстрая. Ты садишься в студии с музыкантами, пишешь примерный набросок мелодии. Отталкиваешься от слов. А слова сами по себе несут какую-то мелодическую схему. Для Стефаноса это очень просто: он берет слова, идею мелодии - и рождаются звуки... Никогда не знаешь, чем это закончится, рождается все на месте.

О ЛЮБВИ МИЛЛИОНОВ

- Знаете, 20 лет назад было не важно. А сейчас очень важно. Но мы только начинаем. У меня были непростые внутренние моменты, которые нужно было пережить. А потом собраться и придумать новую историю. То, что мы делаем сейчас, абсолютно несравнимо с тем, что было. Уникальнее не бывает. Раньше мы могли реализовать наше творчество, потому что материальный вопрос вообще не стоял - деньги были. Ты приходишь куда угодно, договариваешься о чем угодно. Естественно, мы творили искренне, не лгали, но свои идеи могли поддержать финансово. А сейчас все зависит только от творчества. Решает человеческое сердце, а не деньги.

ОБ ОБЩЕНИИ С МУЖЕМ

- К сожалению, Стефанос никак не может переключиться на русский, я к греческому вообще не расположена, а мой английский - он такой, «между прочим». Но поскольку отношения, которые у нас сложились со Стефаносом, интуитивные, общий язык мы все же находим. Да, у нас есть много разногласий, мы спорим, есть легкий «садомазохизм» в отношениях. Но окончание споров всегда позитивное. Удивительно, любой конфликт, атмосфера недопонимания почему-то всегда рождают много идей.

ОБ ИМЕНИ

- В семье только папа называет меня Светой. Бабушка звала меня Лейбла. Линда появилась, когда мне было лет 11 - 12. Мне очень нравилось это имя. Не могу объяснить почему. Сейчас я не привязана к имени Линда, но поскольку все меня так называют, я отношусь к нему как к родному. А переделывать паспорт… Мне кажется, это глупо.

О СВОБОДНОМ ВРЕМЕНИ

- Люблю очень ходить пешком. Просто ходить. Бегать. Любое движение для меня интересно. Я не люблю сидеть на одном месте, сразу теряю интерес ко всему.

О ДЕПРЕССИВНОСТИ

- Абсолютно нет. Меня родили мои прекрасные родители, я воспитывалась в любви, у меня была любимая бабушка. Они мне дали все, мой фундамент. Депрессиям просто неоткуда взяться.

О ПОДДЕРЖКЕ В МИНУТЫ ОДИНОЧЕСТВА

- Близкие люди. Их число ограниченно. Еще концентрируюсь на благотворительных акциях. Когда ты видишь, что твое участие в них принесло пользу, когда видишь глаза людей, которым нужна помощь... Это непередаваемо.

(Сергей Ефимов, «Комсомольская правда», 18.06.14)