ОБ «ОТЕЛЬНОМ» СТИЛЕ КВАРТИРЫ

— Ты знаешь, Вадим, даже эта квартира захламляется. Я с этим активно борюсь. Я очень хотела, чтобы на поверхности не было лишних предметов, я люблю, чтобы всё было спрятано. В ванной у меня огромное количество шкафчиков — мечта сбылась: снаружи ничего не валяется, у каждой вещицы есть свое место, ее можно найти с закрытыми глазами.

О ПРЕДЫДУЩИХ ЖИЛИЩАХ

— Да-да. Это было на «Пролетарской». Та квартира была с претензией на некую элитарность. Там были деревянные потолки, зеркала, всё такое тяжелое, какие-то картины, антиквариат, понатыканный в крохотном пространстве. Это всё на меня очень давило, но я ничего не могла поделать — это была квартира Шульгина. Потом родилась Аня, буквально через полтора года мы переехали за город, жили в абсолютно крестьянских условиях: купили маленький домик, там была одна комната и кухня, а за шторкой жила наша помощница по хозяйству.

Выбора-то особого не было. Надо было терпеть. Меня трудностями вообще не напугать, даже сейчас.

О ЗАПРЕТЕ ВЪЕЗДА В ЛАТВИЮ

— Конечно, я не была к этому готова. Мы были на нашей даче в Швейцарии, вдруг раздался телефонный звонок. Звонил человек, который занимается охраной места проведения «Новой волны». Он сказал, что ходят какие-то странные слухи о том, что меня не пустят на фестиваль. Позже позвонил Игорь Крутой, который эти слухи подтвердил. Это было очень странно: у нас уже чемоданы собраны, мы уже буквально в аэропорт готовы выезжать. Всё происходило в последнюю секунду. Непонятно, зачем надо было до последнего тянуть? Мы понесли тогда большие финансовые потери.

О МОРАЛЬНОЙ СТОРОНЕ ЗАПРЕТА

— С одной стороны, это неприятно, а с другой  — думаешь: надо же, сам министр иностранных дел государства занимается твоей персоной. Моя позиция, моя жизнь его как-то беспокоит. Мало того, сказали, что мы с Олегом Газмановым и Иосифом Кобзоном повлияли на раскол государства, мы представляем для Латвии угрозу как «апологеты российского империализма и агрессии». Вот это как? Настоящий бред! У меня должна была там состояться премьера нескольких песен, мой фан-клуб туда уже поехал. Я-то в Латвии редко бываю — раз в году, не больше, но всё равно жутко неприятно, когда тебе говорят, что тебе нельзя въезжать на территорию страны. Ну что делать? Если нам, россиянам, вдруг запретят ездить в Европу, будет печально, но это же не конец света. Мир бесконечно разнообразен. Мы Азию совсем не знаем. Я говорю: «Пригожин, потратим ближайшие 10 лет на изучение той стороны света!»

ОБ ОТНОШЕНИИ ИОСИФА ПРИГОЖИНА К СИТУАЦИИ

— Он к этому отнесся философски. Ёся, конечно, звонил в Министерство иностранных дел, общался с секретарем Эдгара Ринкевича (министр иностранных дел Латвии. — Прим. ОК!). Что можно было изменить? Я всегда в любом деле стараюсь найти какие-то положительные моменты. Ну не поехала я на «Новую волну», зато у меня появилась возможность побыть лишнюю неделю со своей семьей.

О ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПОЗИЦИИ

— Открою страшную тайну: на последних выборах президента я вообще голосовала впервые в жизни. Просто наступает момент, когда ты уже не можешь не реагировать на какие-то вещи. По поводу моих взглядов: я не выхожу на площади, не навязываю людям свое мнение. Расскажу, как всё начиналось. Я в числе пятисот деятелей культуры подписала письмо о поддержке референдума в Крыму. Всё. После этого украинские СМИ вывесили на YouTube рекламу моего концерта в Киеве, назначенного на 2 апреля. А 2 апреля у Пригожина день рождения, в этом году ему исполнилось 45 лет, то есть в этот день никаких концертов априори быть не могло. Мы были в Москве. Мне стали звонить люди, говорить, что мы сошли с ума — давать концерт в Киеве в самый разгар этих событий. Мы начали доказывать, что никакого концерта там не запланировано, я написала об этом в соцсетях, мол, люди, мы не планировали там выступлений, я не собираюсь сейчас ехать в Киев. А они, в свою очередь, повернули всё таким образом, будто я призываю всех российских артистов бойкотировать Киев. Меня вообще не слышат, а ложь всё множится. Мы потом общались с Олегом Газмановым, Иосифом Давыдовичем Кобзоном. Иосиф Давыдович говорит: «Ладно меня не пускать, я депутат. А этих-то почему?» Но как-то вокруг нас всё заварилось. Посмотрим, что дальше будет.

О ПОСЛЕДНЕЙ БЕРЕМЕННОСТИ

— Вадим, мы никому ничего не сообщали, нас буквально подкараулили в перинатальном центре. Я не считаю, что это хорошо, потому что это очень личная история, эти процессы у всех протекают по-разному. К сожалению, есть вещи, на которые мы никак не можем повлиять. Информация о моей беременности появилась в прессе уже тогда, когда беременности не было. И конечно, нам было неприятно, что наши дети узнали какие-то интимные подробности из СМИ.

(Вадим Верник, «ОК!», 04.09.2014)