О «ПИОНЕРСКИХ ЧТЕНИЯХ» В ЦДЛ

— Сегодня такой нерукопожатный вечер. Одни другим боятся руки пожать. Когда я вошел в ЦДЛ, встретил Артемия Троицкого, начал его обнимать. Я всю жизнь его обнимаю и всегда было комфортно. А тут я почувствовал: что-то некомфортно. И не потому, что у нас изменились отношения, а потому, что вокруг люди. Мне это чувство не понравилось. Я никогда не одобрял хорового пения, мне всегда нравился вокализм. Тоже самое с Макаревичем. Сегодня произошла моя личная трагедия. Я всю жизнь слушал и любил Андрея Макаревича. Сегодня я не пожал ему руку, будучи персонажем его последней песни. Я подумал, западло ему будет с г***ом здороваться. Но, в любом случае, слава России! Слава Новоросии! Вообще, мне не нравится, когда на меня что-то влияет, кроме объективных, пережитых мной причин. Обращаяюсь к своим любимым единомышленникам: мы говорим, мы думаем, мы хотим, мы призываем: «Макаревич! Кайся!» И вот чисто объективно, нужно же быть объективным, «рашизм» — он вообще объективный: не просто «Крым наш — все наше». Я слушал, что Макаревич сегодня читал, и мне кажется, он кается. 

ВСЕРЬЕЗ ЛИ ОН ЭТО СКАЗАЛ НА ВЕЧЕРЕ?

- Я абсолютно серьезно сказал. Просто я дистанцируюсь от ситуации, но сейчас же разделение двух мнений. Я не стесняюсь своего мнения. Я — «рашист». Да, нас дразнят, но я «рашист».  Я — «за» Россию. За ее интересы, чего бы это ни стоило нам. У них позиция общечеловеческая. Мне не кажется это очень практичным. Но с другой стороны я не судья. Судить я не могу.

ПОЧЕМУ У НЕГО ВОЗНИКАЕТ ЧУВСТВО ДИСКОМФОРТА?

- Когда я Троицкого обнимаю, я чувствую дискомфорт. И мне не нравится, что я это чувствую.  Потому что я всегда обнимал Троицкого: много лет, я его люблю. Он хороший человек. Но сейчас он вон там. И я просто перед людьми это озвучил, потому что многие сейчас испытывают примерно те же чувства. Посмотрите, весь рок-н-ролл: Макаревич, Шевчук — все в другом лагере. Значит ли это, что я должен изменять свои позиции? Не думаю. Просто так вышло.

О СВОИХ НЕДАВНИХ АГРЕССИВНЫХ ВЫСКАЗЫВАНИЯХ В АДРЕС УКРАИНЫ

- У меня не было особо агрессивных высказываний. Я просто пытаюсь констатировать. Если случается пожар, я же не говорю: ой, что-то там полыхает. Я кричу: пожар! Дайте ведро! Я пытаюсь быть объективным.  Я могу в чем-то быть не прав. Но я не могу быть абсолютно нейтральным, у меня не может быть независимого мнения. Я русский человек, я всегда буду на стороне русских людей. В первую очередь. При равных условиях: без подлецов, без предателей.

НЕ БЫЛ ЛИ ОН В СОСТОЯНИИ БЕЛОЙ ГОРЯЧКИ, КОГДА ЭТО ГОВОРИЛ?

- Вы просто не представляете себе, что это такое. Чтобы допиться до белой горячки, надо взять три ящика какой-нибудь добротной марки водки и долбить ее недели три жестко, потом два дня ничего не делать и вот тогда наступает момент белой горячки. А я в Испании с семьей был в то время. Так что любая горячка исключена.

О СВОЕЙ ПОЗИЦИИ В ОТНОШЕНИИ УКРАИНЫ

- Я россиянин, я представитель этой культуры, и я буду за нее бороться.  Даже если я знаю, что существует какая-то другая культура. Я вот здесь. На своем месте. Глупо изображать из себя то, чем  ты не являешься. Во всех своих противоречиях, во всех своих метаниях, во всех своих, казалось бы, внешне агрессивных проявлениях — в них нет зла. Там просто попытка спасти, например, человека, который над пропастью. Так что нельзя говорить, что я был агрессивный. Я люблю Украину, как бы агрессивно это ни выглядело. В том году я получил всевозможные призы там. Украина всегда была ко мне хорошо настроена и благодарна.

(Super.ru, 09.09.14)