О ВЛИЯНИИ НА НЕГО ДЖЕЙМСА БРАУНА

— Очень. Своей неуемной энергетикой на сцене. Он мог делать со зрителями все что хотел.

О ПРОДЮСИРОВАНИИ ФИЛЬМА О ДЖЕЙМСЕ БРАУНЕ

— У меня было много ролей. Добиться того, чтобы сценарий довели до кондиции. Следить за тем, чтобы актеры играли достоверно. И еще монтаж картины — так что забот хватало.

ХОТЕЛ БЫ ВЫСТУПИТЬ В РОЛИ РЕЖИССЕРА?

— Это тяжелая работа. Первым приходишь на работу, последним уходишь. Не уверен, что это для меня.

О РАЗНИЦЕ МЕЖДУ КИНО И СЦЕНОЙ

— Когда выходишь на сцену, никогда не знаешь, как все развернется. И это всегда не то, что ты ожидаешь. Вроде те же песни, что и вчера, но место другое, люди другие. И каждая аудитория как новый человек. Тебе нужно, чтобы возникли с ней отношения. Ты должен быть им другом, ты должен возбудить этих людей, ты должен их взять с собой в путешествие. Это очень интенсивные отношения на два часа. Для них и для тебя самого.

В кино игра более интимная. Ты играешь для себя и, может быть, пары других актеров.

ОБ ИСПОЛЬЗОВАНИИ ПОПУЛЯРНОСТИ ДЛЯ БЛАГОРОДНЫХ ЦЕЛЕЙ

— Меня злит неравенство в области элементарных вещей, необходимых для выживания. Мы тратим массу времени и сил на всякие диеты, иногда даже перестаем есть. А стоит обернуться, как увидишь голодных детей! Перелистаешь журнал — на одной странице ожирение, на другой истощение. Как такое возможно в том малом мире, в котором мы живем?! Сделай что-нибудь, чтобы изменить ситуацию! Демократия тем и хороша, что каждый может в ней участвовать.

О СОХРАНЕНИИ ЧУВСТВА РЕАЛЬНОСТИ В РАЗЪЕЗДАХ

— А я всегда пишу на зеркале в ванной, где я.

(Сергей Рахлин, «Коммерсантъ», 27.09.14)