ОБ ОТСУТСТВИИ МУЗЫКАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ У МУЗЫКАНТОВ ОРКЕСТРА

— Действительно, главная проблема цыган — это их неполное образование. Как им можно помочь с этим? Да никак. Просто дать им это образование (смеется). А это очень долгий процесс. Если давать не образование, то практику, например на сцене. К примеру, несколько лет назад я создал организацию, которая помогает подготовить детей к музыкальной школе. А что касается моего концерта, то всю жизнь я играю с музыкантами-цыганами, которые, случается, даже не знают алфавита. При этом они на равных стоят на одной сцене с теми, у кого есть высшее музыкальное образование. Может быть, именно потому, что все музыканты такие разные, нам очень хорошо вместе играть музыку. Главное же — получать удовольствие от того, что ты делаешь. Причем сейчас я говорю не только о музыке.

О ЦЫГАНСКИХ ПРЕДСКАЗАНИЯХ

— Последний раз, когда цыганка мне гадала по руке, это было за три года до войны в моей стране. Цыганка предсказала, что меня ожидает большая карьера. На тот момент я уже был большой рок-звездой в Югославии, о какой еще карьере мне было мечтать? Я тогда сильно огорчился и решил, что цыганки гадать вообще не умеют и всех обманывают. Но она оказалась права: спустя несколько лет мы с Кустурицей сделали фильм, который принес нам мировую славу.

О ТАНДЕМЕ С КУСТУРИЦЕЙ

— Мы с ним больше не работаем и не видимся. Мы были вместе бок о бок 10 лет, а этого времени достаточно, чтобы даже Анжелина Джоли надоела. Наш союз себя исчерпал.

О ПРЕДПОЧТЕНИЯХ В КИНО

— Сложный вопрос. Хороших фильмов вообще мало — нужно минимум сто посмотреть, чтобы увидеть что-то стоящее. По-моему, людям больше не нужны фильмы как искусство. Когда ты видишь такого талантливого парня, как Тарантино, и те фильмы, которые он делает сейчас, становится грустно. А хорошей музыки к фильмам и того меньше. Может, это прозвучит и самоуверенно, но лично мне кажется, что моя музыка, которая сейчас выходит на дисках, очень даже подходящая для кино. Просто это кино еще никто не додумался снять (улыбается).

О СТРИПТИЗ-КЛУБАХ

— Во время коммунизма такие клубы были не только заведениями, где смотрели на голых женщин. На то время это были места, где собирались представители интеллигенции, артистической сферы, ну и те, собственно, кому все-таки нравятся голые женщины (улыбается). Сейчас я не хожу в стриптиз-клубы, потому что они мне напоминают то неспокойное время. Я начал работать в этих злачных местах, когда мне едва исполнилось 16 лет. И поверьте, для музыканта это было очень неплохое место. Выпивка была почти бесплатной, девушки — сексуальными. Еще не став совершеннолетним, я увидел больше голых девушек, чем все мои друзья вместе взятые.

О НЕПРИСТОЙНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЯХ

— Случается, что во время выступлений мне бросают бюстгальтеры на сцену. Сразу после таких случаев я звоню своей жене и рассказываю, как все было на самом деле. И она меня просит: "Давай не будем возвращаться во времена рок-н-ролла, веди себя, пожалуйста, поспокойней на сцене".

О СЦЕНИЧЕСКОМ ОБРАЗЕ

— В жизни я самый обычный мужчина. А вот на сцену всегда одеваюсь так, как никогда бы не оделся в реальной жизни. Какой нормальный человек вообще бы надел белый костюм с лаковыми синими туфлями? Кстати, в моей одежде не ищите никакого подтекста и отношения к моде — я далек от всего этого.

(Анна Школьная, «Сегодня», 08.11.14)