ОБ ОТЗЫВАХ НА ЕГО РАБОТУ В КАЧЕСТВЕ ХУДРУКА «НОВОЙ ОПЕРЫ»

-  На мой взгляд, деятельность руководства такого солидного театра, как "Новая опера", не может у всех вызывать одинаковые эмоции. Есть те, кто рад происходящим в театре изменениям, но есть и те, кто открыто выражает свою непримиримость этому. Мы можем на это отвечать только результатами — громкими премьерами, высочайшим музыкальным уровнем спектаклей, именами.
Дровишек в костер всегда кто-нибудь подбрасывает. Ни один человек не любит, когда его положение меняется. Я это принимаю. Представьте ситуацию: я все время выхожу играть в первом составе и меня вдруг новый режиссер определяет в третий состав. Естественно, это неприятно. Другое дело, что никто не хочет понимать причину такого перемещения. Поверьте, такие решения принимаются везде: в театре, на производстве, в спорте и в правительстве. Я очень хочу, чтобы публика, которая приходит в наш театр, понимала, что у "Новой оперы" есть основатель, который сделал как никто иной, много для него, и при котором театр был действительно авторским и люди получали то, что выходило из под рук Евгения Колобова. С этим  можно соглашаться, любить или не любить, но это был его театр и он мог делать в нем все, что он считал нужным. <…>  При всем этом, я не могу сказать, что все, что сделано в театре при мне, соответствует моим вкусовым пристрастиям как музыканта. Я обязан кое-какие вещи поддерживать, вести и что-то корректировать. Безоговорочно принимаю только нашу недавнюю премьеру «Ромео и Джульетты», режиссером которой был Арно Бернар, а дирижером — Фабио Мастранжело. Ко всему остальному у меня есть вопросы, но они не имеют отношения к тому, что я руководитель театра. Если бы я ходил в театр, как зритель, я бы эти вопросы задавал.

С КАКИМИ ИСТОРИЧЕСКИ СЛОЖИВШИМИСЯ ТРАДИЦИЯМИ ТЕАТРА ЕМУ ПРИШЛОСЬ БОРОТЬСЯ?

- За такое короткое время нельзя поменять все. Да и не надо. Говорить о том, что что-то уничтожено – нельзя, скорее, многое подверглось изменению. Мне кажется, что театр находится на этапе смене поколений. Скоро уже четверть века, как существует театр и многие артисты работают в нем со дня его основания. Естественно, сейчас не у каждого все  хорошо в профессиональном смысле. Но ведь многие думают, что они всегда были тут и всегда «стояли в этой очереди». Тут должно быть понимание. Некоторые артисты задают себе вопрос и пытаются понять, что они из себя представляют. Они понимают, что уже не соответствуют тому уровню и не могут играть молодых героев.
Если человек верный театру, то он продолжает свою жизнь в театре, исходя из тех возможностей, которые у него есть. И если они доказывают то, что они искренне хотят приносить театру пользу, невзирая на утрату некоторых профессиональных качеств, мы находим какие-то варианты: переводим их на вторые или третьи партии, либо в административный штат. Те, кто считает, что они всю жизнь будут работать только «первачами», как правило, таковыми не являются и тогда с ними происходит отдельный разговор.

ОБВИНЯЮТ ЛИ ЕГО ВО ВКУСОВЩИНЕ?

- Любого руководителя будут в этом обвинять, потому что он выстраивает управление, исходя из своих вкусовых пристрастий. Кто-то ведь считает, что на рояле главное — играть чисто, по «нужным клапанам», а кто-то ставит гораздо выше эмоциональную составляющую. Один тренер загоняет всех беготней, а другой бережет своего «десятого номера», который одним действием может сделать игру. Мне нравится, когда опытные артисты находят внутренние резервы для своего дальнейшего развития, помогают молодым певцам, а сама молодежь рвется к высоким вершинам. Именно поэтому в "Новой опере" такая россыпь классных певцов разного возраста. То, что более десяти наших солистов постоянно поет спектакли в Большом театре, а более половины труппы имеют солидные европейские контракты — показатель качества. В то же время, в прошлом сезоне с концертами в "Новой опере" выступили звезды мировой величины - Матти Салминен, Ильдар Абдразаков, Дмитрий Хворостовский, Марсело Альварес, гостями театра были, к глубокому сожалению, ушедшие от нас Елена Васильевна Образцова и Святослав Игоревич Бэлза. Это — неоценимый опыт для наших молодых артистов и большое удовольствие для публики.

ВСЕ ЛИ ЕГО УСТРАИВАЕТ В РЕПЕРТУАРНОЙ ПОЛИТИКЕ «НОВОЙ ОПЕРЫ»?

- Меня никогда не может все устраивать, В первую очередь, не устраивает как я в тот или этот день играл на рояле. Я, например, могу заметить, что 10 лет назад я это делал лучше. Более того, я вижу, что те люди, с которыми я выступал много лет назад, делали это лучше, чем сейчас. А половина из них работает в нашем театре. А есть люди, которые еще полтора-два года назад меня только пришедшего в театр, не могли убедить меня в том, что они могут составлять основу театра. А сейчас во всех премьерах молодая поросль. Я только дал им понять, что все зависит от них самих. Всем известная история  с Василием Ладюком, который свой первый спектакль спел спустя более года после появления в театре. Имеется ввиду полноценная роль, в данном случае - Онегин. А когда он пришел к нам, ему говорили, чтобы он поучился немного, набрался опыта.

ОБ УРОВНЕ БЫТОВОЙ КУЛЬТУРЫ АРТИСТОВ

- Сегодня наблюдается сильная миграция между артистами. Если посмотреть состав труппы любого московского театра, подавляющий процент составляют приезжие. Со своим укладом, мышлением, отношением к жизни, к деньгам, к работе. Мне, например, бывает дико, когда люди за общим столом начинают считать, кто сколько заплатил за чай или кофе. Для меня это страшно, и я никогда этого не понимал. Но такое происходит в поездках, на гастролях. Не обижая те или иные регионы, я могу сказать, откуда этот артист. Поездив, я видел, где какие порядки и привычки. Где люди бывают излишне щедрыми и беспечными, а где прижимистыми, жадными и невоспитанными. Например, есть у нас в театре солист, который всегда на гастролях, требует поменять ему номер. Наверное, таким образом он хочет, чтобы на него обратили внимание. Хотя бы так. В номере для некурящих он говорит, что там накурено, там у него течет, тут у него продувает. Или сок ему дали не холодный, как он того требовал. Все время доставляет проблемы организаторам. Бывают, конечно, люди, которые относятся к творчеству как к работе у станка: пришли, спели, посчитали гонорар и ушли. А есть, кто наоборот, сначала добиваются, чтобы их имя стояло в каждом спектакле. Вот тогда они имеют право требовать место в бизнес классе и другие привилегии. Но они даже и не требуют, организаторы сами предлагают им. Они не позволят себе предложить известному артисту место в плацкартном вагоне.

ОБ ОТНОШЕНИЯХ С ПОДЧИНЕННЫМИ

- У нас достаточно демократические отношения в коллективе. Я ненавижу, когда в кабинет заходят в поклоне. Любой человек, кем бы он ни работал, обязан нести себя достаточно высоко и чувствовать себя на равных с любым человеком. Да, он находится в моем подчинении, но когда он приходит ко мне с вопросом, я должен видеть напротив себя человека, который сам себя сильно уважает. Для меня это важно. Один мой товарищ мне как-то сказал, что я никогда не смог бы служить в армии. Потому что, либо все оборжались, либо меня бы убили. Дескать, я не могу понять складывающихся в коллективе отношений. Я не могу понять историю, когда человека пытаются сломать. Для меня это неприемлемо.

О ПУБЛИЧНОСТИ

- Я заметил, что публичность артиста не всегда идет ему на пользу. Взять, к примеру, Дениса Мацуева, которого не осудил лишь ленивый. Хотя он за последние 20 лет стал играть намного лучше. Ну просто у нас принято, если артист мелькает везде, то его непременно нужно осудить за это, считая, что он раскручен, благодаря ТВ и прессе. Теперь, видите, и блистательный дирижер Фабио Мастранжело стал для многих бездарным, а ведь он каким был, таким и остался. Просто — в телевизор попал. По мнению толпы, Криштиану Роналду отвратительный футболист, потому что он не сходит с обложек глянцевых журналов. А ведь никто не отменял блестящий футбол!

(Рамазан Рамазанов, «Вечерняя Москва», 21.01.15)