О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В АКАДЕМИИ РУССКОГО БАЛЕТА

─ Как учили детей 278 лет подряд, так и учим. (Улыбается.) Я только стараюсь следить за тем, как они учатся, что у них за школьная форма (балетная, я имею в виду), что они едят и что танцуют. И, конечно, принимаю решение об отчислении неуспевающих. В такие моменты я всегда очень переживаю, но знаю, что психологическая травма у ребенка будет больше, если он доучится до старших классов, а артистом стать не сможет.

О ДАЛЬНЕЙШЕМ ПУТИ ВЫПУСКНИКОВ

─ Да, но я не даю советов — это же вмешательство в чужую жизнь, в чужую судьбу. Я только стараюсь помочь им сориентироваться. Я говорю: смотрите, если вы пойдете по этому пути, вот это будет хорошо, а вот это — сложно. По другому пути — иные плюсы и минусы, по третьему — тоже все иначе. Пожалуйста, делайте выбор сами. Но сразу решите для себя: хотите вы карьеру шумную и интересную или карьеру бытовую, с деньгами и хорошим социалом.

Для меня спектакли в Мариинском театре, где платили значительно меньше, были в десятки раз ценнее, чем в какой-нибудь европейской деревне. А мои коллеги в Большом все время участвовали в каких-то концертиках, лишь бы им дали три копейки. Не стоит бежать за 10 долларов в любую деревню. Вот это я им объясняю. Больше — ничего. У меня есть определенная договоренность с художественным руководителем Мариинского театра Валерием Гергиевым — делать все, что могу, чтобы лучшие выпускники шли к нему. Но у нас нет распределения, и заставлять их я не могу.

О ЖИЗНЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЯХ

─ Я очень изменил свою жизнь. Был артистом, а стал чиновником (смеется). Мы «оказываем образовательные услуги». Я не хочу оказывать услуги, я учу детей искусству.

(Анна Гордеева, moslenta.ru, 22.06.2015)