О ПЕРЕНОСЕ «КУБАНЫ» В ЛАТВИЮ

— Возня. Все это возня. Не, ну молодцы, что они продолжают свое дело — значит, это нужно. Я считаю, что если движение слабое, то оно само умрет, а если возникают какие-то препятствия, то оно просто умрет быстрее. А если оно сильное — оно выживет, несмотря ни на что.

Жегулев: То есть в «Кубане» есть что-то особенное, фестиваль что-тотакое уловил?

О ВЛАСТЬ ИМУЩИХ

— Нет, с власть имущими я не дружу. Но общался, да, скажем так. Слава богу, у них хватает ума не вносить коррективы никакие в то, что я делаю. Они дистанционно смотрят, мне кажется, несколько напряжены, но не до такой степени, чтобы что-то говорить.

О ВЫСТУПЛЕНИИ В РИГЕ

— Если говорить о публике, то на концертах «Ленинграда» все на два часа становятся русскими. В хорошем или плохом смысле — я не знаю. Неважно, немецкая публика [или какая-то еще] — они все русские, они подпевают, плохо зная слова, не понимая содержания. Поэтому публика всегда одинаковая. Организация неплохая, но и в России нет уже организации такой совсем уж отвратительно плохой. Даже в провинции научились делать — все-таки время прошло.

О ПАТРИОТИЗМЕ

— Патриотизм — это такая вещь, которая не требует знамен, на мой взгляд. Патриотизм — это тихое делание своего дела. Вот когда ты лампочку вкрутил в подъезде — это, ..., патриотизм, а когда ты ее разбил — это не патриотизм, все.

О ХИМКИНСКОМ ЛЕСЕ

— Слушайте, ну это просто смешно. В России же явно не хватает лесов, а дорог — ***** [очень много], да?

О ВСТРЕЧЕ БОРИСА ГРЕБЕНЩИКОВА С МИХАИЛОМ СААКАШВИЛИ

— Ну дело в том, что Саакашвили вообще такая фигура — это уже не просто человек, это некий герой комикса, не знаю, кто там, Доктор Зло в замечательном фильме. А Гребенщиков — это Остин Пауэрс. Ему фотографироваться с доктором Зло — ну, не знаю. Я, честно говоря, не вижу в этом какого-тобольшого скандала или чего-то такого. Ну, сфотографировался и сфотографировался.

Ведутся люди, ведутся музыканты. Потому что нужно заполнять информационное поле, должен присутствовать информационный шум, должны быть новости. Новости реальные — они страшны. И поэтому заполняют вот такими. Это дымовая завеса, чтобы люди за этой дымовой завесой не видели происходящего.

ПОЧЕМУ У НЕГО СЕЙЧАС НЕТ КОНЦЕРТОВ НА УКРАИНЕ?

— Можно поехать, сейчас только дай. Просто это будет восприниматься все равно как политический жест. Что бы я ни сделал, это все равно будет политическим жестом. Я стараюсь сейчас не допускать политических жестов.

О ДУХОВНЫХ СКРЕПАХ

— Смотрите, вот появился тот же самый нейромонах, как его, Феофан. *****! Это модно, это абсолютное понимание того, что это ****** [полный ад], это совмещение несовместимого, это православные атеисты, это верующие комсомольцы, вот это — мне это нравится. Есть модное, из этого можно вычленять что-то.

Хипстеры уже не модные, немодное движение абсолютно. Упоение Западом — это не модно, и мне это нравится. Мне никогда не нравилось вот это подражательство, это ощущение страны третьего мира у меня всегда возникало, когда люди начинали петь на английском языке. Я все время вспоминал, *****, тайские бары.

(Илья Жегулёв, Константин Бенюмов, meduza.io, 11.08.15)